Двор красного монарха. История восхождения Сталина к власти - Саймон Себаг-Монтефиоре Страница 21

Сталин часто брал с собой Артема и ехал в Мацесту в старом открытом «роллс-ройсе», сделанном еще в 1911 году. Никакой охраны не было, вождя сопровождал только личный охранник, Николай Власик.

Коба очень стеснялся раздеваться на людях. Возможно, причина заключалась в усохшей руке, возможно – в псориазе. Только один человек из его друзей и соратников мог похвастаться тем, что ходил в баню с самим Сталиным. Это был Киров. Взрослых вождь стеснялся, а против Артема ничего не имел. Пока они парились в бане, он рассказывал приемному сыну истории из своего детства, вспоминал приключения на Кавказе и говорил о здоровье.

Иосиф Виссарионович был помешан на здоровье – своем и соратников. Они были ответственными работниками, заботились о благе народа, поэтому государство должно было поддерживать их здоровье. Это стало традицией в Советской России. Начало ей положил Ленин, который тщательно следил за здоровьем своих помощников. К началу тридцатых сталинское политбюро работало очень много, испытывало сильные стрессы и чудовищные перегрузки. Неудивительно, что здоровье советских вождей, основательно подорванное царскими ссылками и Гражданской войной, серьезно ухудшилось.

Вождю так понравился доктор из Мацесты, профессор Валединский, что он даже однажды пригласил доктора выпить коньяка на веранде с ним, его детьми, писателем Максимом Горьким и членами политбюро. Позже Коба перевез Валединского в Москву. Этот профессор оставался его личным врачом до войны.

Сильно болели порой и зубы. Дантист Шапиро, по просьбе Нади, героически лечил восемь пожелтевших и гнилых зубов Сталина. Вождь был ему очень благодарен.

* * *

У Нади начинался осенний семестр, поэтому ей пришлось уехать в Москву. Сталин же опять вернулся в Сочи, откуда писал ей полные любви письма. В отличие от предыдущего отпуска, в этом году Сталин и Надя почти не ссорились. Несмотря на размолвку из-за Берии, ее письма были веселыми и полными уверенности. Надежда Аллилуева хотела сообщить супругу о положении в Москве. Конечно, она поддерживала линию партии.

Надя очень хотела сдать экзамены и стать квалифицированным специалистом. Они с Дорой Казан напряженно работали над текстильными рисунками и узорами.

«Москва изменилась в лучшую сторону, – писала Аллилуева, – но как женщина, которая пудрится, чтобы скрыть недостатки». Грандиозная перестройка, затеянная Кагановичем, потрясла город, такова была его взрывная энергия. Разрушение храма Христа Спасителя, не слишком красивого собора XIX века, для того чтобы построить на его месте еще более уродливый Дворец Советов, продвигалось медленно.

Затем Надя начала сообщать подробности, которые, по ее мнению, захочет узнать Сталин, но она видела происходящее с точки зрения женской логики и эстетики. «В Кремле чисто, но хозяйственный двор такой же страшный, что и раньше. В магазинах очень высокие цены, хотя товаров очень много. Не сердись, что я пишу о таких мелочах, но мне хотелось бы, чтобы людей избавили от этих проблем. Это было бы хорошо для всех работников». В конце она возвращается к самому Сталину: «Пожалуйста, побольше отдыхай».

Пока вождь загорал, в стране набирал силу голод. Ворошилов предложил разослать партийных руководителей по регионам, чтобы они собственными глазами увидели, что творится в России.

«Ты прав, – согласился Сталин 24 сентября 1931 года. – Мы не всегда понимаем значение поездок на места. С делами нужно знакомиться лично. Мы бы значительно чаще одерживали победы, если бы больше ездили по стране и лучше знали заботы людей. Мне очень не хотелось ехать в отпуск, но я очень устал и должен был заняться здоровьем».

Ворошилов был не единственным из отпускников, кто обсуждал с вождем проблему голода. Семен Буденный писал о том, что люди умирают от голода. В конце письма в свойственном ему стиле он сделал приписку: «Я закончил строительство новой дачи. Домик получился очень красивый».

На Сочи тем временем налетел сильный ураган.

«Ветер завывал двое суток, как разъяренный зверь, – сообщал жене Сталин. – Только у нас на даче он с корнем вырвал восемнадцать огромных дубов». Он был счастлив получить письма от детей.

Вот что написала Светлана в коротеньком письме, которое так обрадовало Генерального секретаря большевистской партии: «Здравствуй, папочка. Быстрее возвращайся домой. Это приказ!»

Сталин повиновался. Кризис углублялся.