Кто заставил Гитлера напасть на Сталина. Роковая ошибка Гитлера - Николай Стариков Страница 21

Отношение к делам у фюрера тоже весьма своеобразное: «Он всех доводил до отчаяния, потому что никогда нельзя было быть уверенным, что он появится на условленную встречу, да и невозможно вырвать из него какое-либо решение» [71].

Пфеффер фон Заломон, будущий начальник СА, впервые увидев своего фюрера, вообще отказался с ним познакомиться. Потому что одет был вождь, как бомж: старая визитка, желтые кожаные башмаки и рюкзак за спиной. Есть и такое описание внешнего вида Гитлера того периода: синий костюм, фиолетовая рубашка, коричневая жилетка и ярко-красный галстук [72]. Согласитесь, зрелище собой будущий фюрер являл весьма своеобразное. Говоря современным языком, стилистам и имиджмейкерам над ним предстояло работать и работать. И ведь поработали! Кто-нибудь может себе представить Гитлера образца 1941 года в шортах?

Очень скромны и личные расходы Гитлера. Еще на Пасху 1923 года он занимает у Геринга несколько марок на праздничную экскурсию в горы для себя. Вспоминая потом эти годы, он утверждал: «Долгое время я питался одними тирольскими яблоками. Невероятно, какую экономию мы тогда наводили. Каждая сбереженная марка отдавалась партии» [73].

Как говорится, не до жиру, быть бы живу. Именно поэтомупервые сторонники Гитлера были сплошь идейными. Потому что и их вождь работал не за деньги, а за идею, и это вызывало уважение и привлекало к Гитлеру не меньше, чем его ораторский талант. Когда же началось улучшение финансового положения нацистов? Когда в них стала появляться первая надобность. Как мы видим, в 1921 году такой нужды еще не было, не возникла она и в начале 1922 года. Никаких сведений о финансовых «чудесах» этого периода у нацистов историки нам не сообщают.

С 10 апреля по 19 мая 1922 года Советская Россия под названием РСФСР участвовала в международной конференции в итальянском городе Генуя [74]. По сути, это были первые смотрины большевистского руководства страны перед всем «цивилизованным миром». Речь, как и всегда, пошла о деньгах. Западные правительства выставили огромные финансовые претензии, куда вошли довоенные и военные долги и проценты на них. Кроме того, от большевиков потребовали с процентами оплатить все поставленное белым правительствам имущество, но не оплаченное ими (!), а также возмещения стоимости всех предприятий, владельцами которых были иностранные граждане. Все это, по мнению западных экспертов, тянуло на 18 млрд золотых рублей.

Разумеется, большевики выплатить такие деньги не могли. Ежегодный платеж должен был достигать 80 % тогдашнего госбюджета России! На этом и строился весь расчет: не имеющие возможности расплатиться, большевики должны были попросту «сдать» Россию и завершить закабаление, передав ее в управление бывшим партнерам по Антанте, устроившим с помощью Керенского и Ленина революционное крушение Российской империи.

Вот тут-то Владимир Ильич и показал партнерам по переговорам большой кукиш! Вместо безоговорочного признания долгов и попадания России в финансовую кабалу советская делегация без тени смущения выкатила ответный иск: за иностранную интервенцию и блокаду. Всего – 30 млрд золотых рублей. Через несколько дней оторопевшим западным дипломатам был предложен несколько смягченный вариант. Большевики соглашались признать довоенные долги России и были готовы предоставить бывшим собственникам преимущественное право взять в аренду или получить в концессию ранее принадлежавшее им имущество. Взамен Англия, Франция и Италия должны были признать Советское правительство де-юре, оказать ему финансовую помощь, «забыть» о национализированных предприятиях, а также аннулировать военные долги и проценты по ним.

Так нагло с победителями в Первой мировой войне еще никто не разговаривал. Кроме всего прочего, пока западные делегации обсуждали неслыханные требования большевиков, советская делегация совершила дипломатический шаг огромной важности. 16 апреля 1922 года в городе Рапалло, пригороде Генуи, был заключен бессрочный договор между РСФСР и Германией. Стороны взаимно отказывались от претензий на возмещение военных расходов и невоенных убытков; кроме того, Германия признавала национализацию германской государственной и частной собственности в РСФСР! Договор был подписан тайно, ночью, а дипломаты остальных западных делегаций узнали о нем после его подписания [75].

Это было уже слишком! Фактически ленинская Россия ухитрилась обвести англичан и французов вокруг пальца. Разумеется, после этого Генуэзская конференция закончилась ничем. Вслед за ней провалом завершилась и вторая попытка миром убедить большевиков сдать Россию Западу. На Гаагской конференции (15 июня -20 июля 1922 года) советская делегация держалась тех же самых позиций, что и в Генуе. Становилось понятно, что с вышедшими из-под контроля большевиками надо разговаривать иначе. Да и внутри Германии, столь явственно показавшей свою независимость, надо было наводить порядок. Ведь не для того британская разведка делала революции в России и Германии, чтобы они подружились!

Уже через два дня после заключения Рапалльского договора, 18 апреля 1922 года, правительства стран Антанты, Малой Антанты (Югославия, Чехословакия, Румыния), а также Польши и Португалии адресовали Германии вызывающую ноту. В ней они обвиняли Германию в нелояльности по отношению к союзникам, в том, что немецкие представители «заключили тайно, за спиной своих коллег, договор с Россией». Невообразимый шум подняла пресса. В результате руководители германской делегации И. Вирт и В. Ратенау посетили на следующий день, 19 апреля, советскую делегацию и умоляли (!) вернуть им подписанный договор. Паника представителей «свободной демократической» Германии была так велика, что они беспрестанно бегали в английскую миссию, звонили в Берлин и снова возвращались уговаривать делегацию Советской России сделать вид, что никакого договора никто никогда не заключал! Разумеется, среди российских дипломатов такая позиция понимания не нашла, и договор был сохранен.

И сразу же в стране пива и сосисок начинается активизация нужных англосаксам сил. Словно лягушки в высыхающем болоте, они дожидались своего часа. Подсохло болото – впали в оцепенение, ждут. А когда пролилась живительная влага – проявляют невиданную активность. Так и с политическими партиями в Германии. Разумеется, с нужными – с националистическими.

Напомню, что Рапалльский договор был подписан 16 апреля 1922 года. И надо же случиться такому совпадению, что именно с весны 1922 года начинается «скачкообразный рост числа членов партии» в НСДАП [76]! Именно в 1922–1923 годах в Германии начала раскручиваться безудержная инфляция. Население стремительно беднело. А у Адольфа Гитлера именно к середине 1922 года появились деньги. Достаточно много денег. Потому что на январь 1923 года он запланировал проведение партийного съезда в Мюнхене. Пять тысяч отлично (и заново!) обмундированных штурмовиков должны были промаршировать перед своим вождем [77]. Одновременно были арендованы двенадцать площадок для проведения митингов. Для привлечения публики были наняты оркестры, группы народного танца и даже известный клоун [78]. Сразу после Рапалло, весной 1922 года, неожиданно и резко увеличился тираж гитлеровской газеты – с 8 до 17,5 тысяч экземпляров [79]. По окончании же съезда «Фелькишер беобахтер» и вовсе начинает выходить ежедневно. Вот такие «совпадения»…