Сестры-близнецы, или Суд чести - Мария Фагиаш Страница 21

Князь выглядел совершенно расстроенным. Почему человек с такой репутацией и таким общественным положением должен считать себя легкой добычей какого-то Фридриха фон Хольштайна, у которого не было ни того ни другого, — было для Николаса загадкой.

Подали обед, и они сменили тему. Князь вспоминал свои годы жизни в Вене, самое счастливое время, как он сказал. Там он чувствовал себя превосходно, не то что в Берлине, который прямо-таки лопается от какой-то панической энергии, как будто к ночи ожидается конец света.

— Двадцать долгих лет удостаивал Его Величество меня своей дружбой, — размышлял князь далее. — Я всегда ценил эту дружбу дороже всех сокровищ мира, но сейчас дает о себе знать разница в возрасте, как-никак двенадцать лет. В июне неделя маневров в Киле, в июле поездка по северным землям, в августе короткая пауза в Потсдаме, в сентябре охота в Роминтене, в ноябре охота в Донауэшлингене, а между этим визит кайзера ко мне в Либенберг, Рождество и Новый год, балы, ужины, приемы. Весной новые поездки, круизы по Средиземному морю. Я не могу сказать, что для меня теперь тяжелее — лето или зима. В этом году я хочу отдохнуть в Роминтене, возможно, и на Женевском озере. Если я нахожусь в стране, я не могу просто так отклонить приглашение кайзера. Если я все же это делаю, он обижается и жалуется на одиночество. Конечно, он сгущает краски, замок просто кишит военными, адъютантами, генералами и гвардейскими офицерами.

— Кстати, князь, — перебил его Николас, — не знаете ли вы, случайно, некоего фон Годенхаузена, майора гвардейского полка?

— Годенхаузен? Ну конечно знаю. Высокий, прекрасно выглядит, женат на венгерке, настоящей красавице.

Николас почувствовал, как ему жмет форменный воротник.

— Она моя свояченица. Сестра-близнец моей скончавшейся жены.

— Ах. — И после короткой паузы князь повторил: — Настоящая красавица. Очень привлекательная пара. Насколько я наслышан, у Годенхаузена блестящие перспективы. Возможно, он станет флигель-адъютантом кайзера. Его Величество весьма к нему расположен, а у майора есть очень влиятельные друзья. К тому же и его жена увеличивает его шансы.

Николас вновь почувствовал какое-то внутреннее стеснение и заметил, что его волнение не ускользнуло от князя.

— Моя умершая жена и баронесса были настолько похожи, что их невозможно было бы различить, — сказал он как можно более спокойным тоном.

Князь положил свою тонкую руку музыканта на крепкую руку Каради.

— Я понимаю, требуется время, чтобы пережить такую утрату. — И затем, убрав руку: — Ваша жена была прекрасна, раз она была так похожа на баронессу, восхитительно красива. — Он испытующе посмотрел на Николаса. — Вы позволите дать вам совет? Я бы на вашем месте держал себя на некоторой дистанции от этой семьи. Они, как считает свет, очень счастливы, даже, поговаривают, влюблены друг в друга. А вы, мой милый друг, должны попытаться забыть прошлое. Хотя вы и не просили моего совета, но я достаточно стар, чтобы дать вам отеческий совет. Вы же знаете, что мои недоброжелатели приписывают мне способности ясновидящего. Послушайте меня, держитесь от них подальше.

Ходили слухи, что Ойленбург обладал оккультными силами, которым приписывали и тайну его многолетнего влияния на кайзера. Николас не верил этим слухам и расценил предупреждение князя просто как заботу о его благополучии. Но когда он в конце октября получил приглашение на охоту в имении князя, которое по времени снова совпадало с днем приема у Годенхаузенов, Николас отправил Алексе письмо с извинениями и принял приглашение князя.

Он приехал туда до обеда и увидел, что замок намного превосходит все его ожидания. Его поразила красота всего окружающего. Мебель, картины и скульптуры — все говорило об изысканном вкусе. Хозяйственные постройки, конюшни и дома для обслуги были построены в голландском стиле и напоминали полотна Тениерса-старшего. [8]В лишенной всякой привлекательности местности был создан поистине зеленый остров. Князь, будучи специалистом в области ландшафтных парков и садов, на скудной песчаной почве сумел заставить прижиться разнообразные экзотические деревья и кустарники.

Перед обедом гости, собравшиеся в одном из садовых павильонов, увидели, что к ним прямо по газону, отделявшему павильон от замка, быстро шел князь, который еще издали кричал:

— У меня новости!

— Плохие или хорошие? — спросила княгиня.

Эта стареющая, некрасивая женщина излучала любезность и веселый нрав, как и всё здесь в Либенберге. Николас узнал позднее, что она, наряду с этим, была невероятно деятельна и неутомима. Ее супруг, человек искусства и поэт, оставил на ее попечение все прозаические заботы, такие как, например, управление всем этим огромным имением.

Князь, запыхавшись, вошел в павильон.

— Приезжает Его Величество, — объявил он без видимого восторга.

К числу гостей, приехавших на охоту, принадлежали также: художник из Мюнхена, генерал, снискавший славу как историк, интендант государственного театра в Гамбурге, комендант Берлина граф фон Мольтке, а также аккредитованный в Берлине французский дипломат Лекомт. Все они рассчитывали провести спокойные дни в Либенберге и поэтому восприняли известие со смешанными чувствами. Одна княгиня, казалось, была откровенно подавлена.

— Боже мой, и когда же? — спросила она безучастно.

Ойленбург погладил ее по руке.

— Не беспокойся, все будет хорошо. — И после короткой паузы добавил: — Он приезжает завтра.

Княгиня посмотрела на него:

— После обеда?

— Нет. Поезд приходит в одиннадцать утра. Все, конечно, может измениться, в зависимости от того, как железная дорога вставит в план этот специальный поезд.

— В этих обстоятельствах я бы хотел уехать, топ prince, [9]— сказал Лекомт. — Могу я попросить экипаж до вокзала?

После конференции в Альхесирасе недоверие кайзера к Франции сменилось откровенной враждебностью. И Лекомт, как один из известных сотрудников французского посольства, знал, что ему, если он останется, не избежать многочисленных грубостей и колкостей от кайзера.

— Ну, пожалуйста, не уезжайте, милый Лекомт. Я только что сообщил список моих гостей, и Его Величество был очень доволен. Он особенно пожелал, чтобы вы были, милый Лекомт. Ему очень хотелось бы услышать ваше мнение, как специалиста, о реставрационных работах здесь, в замке. Вы же знаете, Его Величество питает слабость к архитектуре. Он мне часто говорил: если бы я не был кайзером, я бы хотел быть архитектором.

— Это было бы истинным благом для всего человечества. — пробормотал художник.

Княгиня поднялась и со слабой улыбкой обратилась к гостям:

— Простите меня, господа, я вынуждена просить вас отобедать без меня. Мне нужно еще кое-что обсудить с моей экономкой.