Империя протестантов. Россия XVI – первой половины XIX в. - Андрей Резниченко Страница 21
Империя протестантов. Россия XVI – первой половины XIX в. - Андрей Резниченко читать онлайн бесплатно
Несмотря на административные успехи, Миних был прежде всего талантливым полководцем. Под его командованием русская армия впервые вошла в Крым и захватила столицу ханства Бахчисарай. Армия преобразилась – появились первые полки гусар, сформировался совершенно новый род войск – саперный, в стране возвели десятки новых крепостей. При нем жалование исконно русских офицеров было уравнено с жалованием приглашенных из-за рубежа иностранных командиров (последние получали до этого в два раза больше).
Несмотря на выдающиеся военные подвиги и несомненный колоссальный вклад в развитие России, жизнь Христофора Антоновича была далеко не безоблачна (как и у многих других высокопоставленных иностранцев). В один из драматичных моментов судьбы его приговорили к смертной казни, и только на эшафоте колесование и обезглавливание заменили на ссылку в Сибирь, из которой фельдмаршал вернулся спустя 20 лет, посвятив эти годы духовному развитию, служению Церкви и созданию новых планов обустройства России.
Он основал кадетский корпус, учеба в котором давала возможность обойти установление императора Петра I о необходимости начинать военную службу с низших, рядовых чинов.
Протестант по вероисповеданию, Миних сделал для своей второй Родины так много, что императрица Екатерина II однажды сказала: «Не будучи сыном России, он был одним из ее отцов».
Евангельские христиане попадали в Россию не только по приглашению. После знаменитой Полтавской битвы в русском плену оказалось 15 тысяч шведских солдат и офицеров, которых не отпустили на родину, а расселили в разных городах Астраханской, Архангельской и Казанской губерний. Петр I разрешил шведским пленным без перехода в православие жениться на русских женщинах.
«Шведским пленникам, которые обретаются в Сибирской губернии и имеют искусство в рудных делах и торгах и в службу Его Царского Величества присягою обязались вечно, такие и впредь которые в оную службу с обещанием вечной присяги идти пожелают, и таким позволить жениться на русских девках и вдовах без перемены веры их», – говорилось в одном из постановлений Святейшего Синода.
Говоря об итогах Северной войны, нельзя не упомянуть Генриха Остермана, одного из величайших российских дипломатов всех времен. Родившийся в семье обычного лютеранского пастора из Вестфалии, он был, что называется, self-made man, благодаря своим талантам и преданности интересам империи взошедший в России на головокружительную вершину карьерной лестницы.
Прусский генерал Кристоф Манштейн пишет в своих «Записках о России 1727–1744»:
«Граф Остерман был без сомнения в свое время один из величайших министров в Европе. Он совершенно знал пользы всех держав; имел способность обнимать всё одним взором, и одарен будучи от природы редким умом, соединял с оным примерное трудолюбие, проворство и безкорыстие. Он никогда не принимал ни малейшего подарка от иностранных дворов, не получив прежде на то позволения от своего двора».
Остерман руководил всей внешней политикой Российской империи в 1720–1730-х годах, был одним из отцов союзного договора 1726 года между Россией и Священной Римской империей – крепкого русско-австрийского альянса, просуществовавшего вплоть до Крымской войны. Под его началом была создана отечественная «Табель о рангах» – перечень соответствий между военными, гражданскими и придворными чинами, ранжированными по 14 классам, реорганизована Коллегия иностранных дел (аналог сегодняшнего МИД РФ). Занимательный факт – согласно воспоминаниям Христофора Миниха, российский Кабинет министров был создан благодаря инициативе Остермана.
«Понеже мы, для лучшего и порядочнейшего отправления всех государственных дел к собственному нашему всемилостивейшему решению подлежащих, и ради пользы государственной и верных наших подданных, заблагорассудили учредить при дворе нашем Кабинет, и в оный определить из министров наших канцлера графа Головкина, вице-канцлера графа Остермана, действительного тайного советника князя Черкасского, того де ради об оном всемилостивейшее объявляем», – из Указа императрицы Анны Иоанновны «Об учреждении Кабинета министров» от 6 ноября 1731 года.
Крепнущей империи Петра Великого были очень нужны образованные молодые люди, способные говорить на нескольких языках и отлично разбирающиеся в точных науках.
В 1701–1702 годах русская армия под командованием Бориса Шереметева громит шведов в Лифляндии и захватывает Мариенбург. На улицы покоренного города встречать победителей выходят смиренные жители, среди которых была семья известного богослова, пастора Иоганна Эрнста Глюка – известного христианского просветителя, осуществившего перевод Библии на латышский язык. Под его руководством в Лифляндии создали образовательные заведения, где детей учили на родном языке. Усилиями просветителя была открыта в Мариенбурге школа для детей русских старообрядцев, бежавших из-за гонений из Московии. Интересный факт – именно в доме пастора Глюка воспитывалась Марта Скавронская, будущая жена Петра Великого, ставшая после смерти царя первой российской императрицей под именем Екатерина I.
Русские власти берут талантливого и известного пастора в оборот и поручают Глюку в 1703 году организовать обучение молодежи разным языкам для работы в Посольском приказе. Царь Петр лично отмечает большой педагогический опыт Глюка и поддерживает его предложение по созданию в Москве первой в стране светской общеобразовательной школы, в которой юношей обучали бы не только иностранным языкам, но и философии, математике, истории, риторике, политике и другим наукам. Так появилась знаменитая школа Глюка, расположившаяся в здании на Маросейке в Москве и быстро получившая статус гимназии. Старинное здание школы сохранилось до наших дней. Пастор Глюк написал для школы учебники на русском языке и пригласил иностранных преподавателей.
Знаменитый отечественный историк Василий Ключевский описал гимназию так:
«Гимназия Глюка была у нас первой попыткой завести светскую общеобразовательную школу в нашем смысле слова. Мысль оказалась преждевременной: требовались не образованные люди, а переводчики Посольского приказа, и училище Глюка разменялось на школу иностранных корреспондентов, оставив по себе смутную память об “академии разных языков и кавалерских наук на лошадях, на шпагах” и т. п., как охарактеризовал школу Глюка князь Б. Куракин. После этой школы учебным заведением с общеобразовательным характером оставалась в Москве только греко-латинская академия, рассчитанная на церковные нужды, хотя еще не утратившая всесословного состава. Брауншвейгский резидент Вебер, в 1716 году уже не заставший школы Глюка, очень одобрительно отзывается об этой академии, где училось до 400 студентов у ученых монахов, “острых и разумных людей”».
Ключевский отмечал, что Глюк принимал активное участие в делах московской евангелической общины и некоторое время выступал в качестве третейского судьи для разбора споров, возникших среди членов прихода.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments