Полная история Белого движения - Питер Кенез Страница 21

К этому времени отношения между двумя генералами настолько ухудшились, что они разговаривали друг с другом, только когда это было совершенно необходимо. Обычное общение происходило через переписку, хотя их кабинеты в Ростове, в доме Парамонова, находились рядом.

Постоянные ссоры между представителями высшего руководства армии отравляли атмосферу в Ростове и Новочеркасске. В итоге даже младшее офицерство разбилось на два лагеря. Роман Гуль описывает ситуацию, ярко иллюстрирующую глубину этой проблемы:

«В маленькой комнате прапорщики записывают людей, забирая их документы; мужчина спрашивает: «Кто может поручиться за вас?» Я называю имя близкого друга генерала Корнилова, полковника Колчинского. Прапорщик делает гримасу, пожимает плечами и говорит сквозь зубы: «Ну он даже не принадлежит к нашей организации…» Я сильно удивился и ничего не понял. Только потом полковник Колчинский объяснил мне, что офицеры бюро были партизанами Алексеева, а он был корниловцем. Между двумя этими лагерями шла скрытая война».

Очень хочется попробовать найти разницу между идеологиями Алексеева и Корнилова. Многие историки, писавшие о Белом движении, объясняют это как противостояние между республиканским и демократическим элементом, с одной стороны, и консервативным и монархическим — с другой. Сложность состоит в том, что, пока одни историки считали Алексеева представителем консервативной идеологии, другие связывали его с республиканцами и демократами. Милюков, например, знавший лично обоих генералов, считал, что монархисты последуют за Корниловым, в то время как Алексеев навсегда останется сторонником Февральской революции. Деникин, знавший этих людей гораздо ближе, считал, что дело совсем в другом.

Решение этой задачи такое: между политическими взглядами Корнилова и Алексеева на самом деле было немного различий. Под давлением Корнилов мог бы оказаться приверженцем республиканской формы правления — в этом Деникин был прав. Но взгляды Корнилова определялись не столько его политической идеологией, которая была достаточно простой, сколько его темпераментом, а по темпераменту он был радикалом. Его склонность к радикальным решениям делала его самым ярым врагом большевизма, вследствие чего Милюков считал его правым экстремистом.

Именно в отношении к радикальным решениям и заключалась разница во взглядах двух генералов. Нестерович, связная между антикоммунистическими организациями и армией на юге, описывает инцидент, иллюстрирующий эту разницу. Тайная офицерская организация попросила ее узнать, как Алексеев относится к террористическим актам. Планировалось взорвать Смольный, штаб-квартиру большевиков, во время встречи их главных руководителей. Случайно Нестерович заговорила об этом с Алексеевым при Корнилове:

«Генерал Алексеев, как всегда, говорил тихим и спокойным голосом: „Никто не должен так поступать, потому что могут пострадать невинные люди. Это поселит страх в сердцах людей, жители Петрограда будут расплачиваться за это”. Но генерал Корнилов считал иначе; он сказал, что устранив главных лидеров большевизма, будет проще уничтожить установленный режим. „Если придется сжечь половину России, — говорил он спокойно, — пролить кровь трех четвертей всего русского населения, на это можно пойти ради спасения России”».

Генерал от инфантерии Лавр Корнилов

Слово Алексеева имело большой вес в организации, и операция в Смольном не была проведена.

Корнилов настаивал не брать пленных, и Добровольческая армия твердо придерживалась этого в первые месяцы своего существования. Говоря о Красной армии, он сказал: «Не берите в плен этих преступников. Чем больше они будут бояться, тем более великой будет наша победа».

Резко различаясь во взглядах на практическую политику, они имели такое же идеологическое мировоззрение, как и другие политики и генералы. Такое единодушие возникло на основе принятия фундаментальных идей Февральской революции. В то время в России было мало убежденных монархистов, они слишком устали за годы, прожитые в горечи. Оба, и Алексеев и Корнилов, были дискредитированы в глазах монархистов: Алексеев, так как уговорил царя отречься от престола, Корнилов, так как арестовал императорскую семью.

В сложившейся ситуации было бы проще принять первый манифест Добровольческой армии, написанный 9 января. В нем говорилось, что армия будет воевать как против большевиков, так и против немцев. Вот что говорилось в манифесте о целях армии:

«Новая армия будет защищать гражданские свободы, чтобы позволить хозяевам русской земли — русским людям — выражать через выбранное Учредительное собрание свою верховную волю. Все сословия, партии и другие группы населения должны подчиняться этой воле. Армия и все те, кто создал ее, должны безоговорочно подчиняться законной власти, назначенной Учредительным собранием».

Политики Добровольческой армии овладели техникой избегать сомнительных результатов 1917 года под личиной уважения к Учредительному собранию. Подход Временного правительства был аналогичным. Армия должна была твердо придерживаться этого принципа в течение всего ее существования. Этот документ ссылался на Учредительное собрание, которое должно было собраться в Петрограде. Без сомнения, собрание, преимущественно состоящее из социал-революционеров, было бы враждебно настроено против Корнилова так же, как и против Ленина. Неудивительно, что Добровольческая армия позже попыталась закрепить свои позиции, требуя новых выборов, так как все делегаты собрания победили на выборах нечестно. Так или иначе, споры по поводу необходимости новых выборов в Учредительное собрание стали основным камнем преткновения между армией и антибольшевистскими социалистами, которые были вполне удовлетворены старыми результатами выборов.

5 февраля Корнилов издал свой манифест. Он был еще более откровенным и прямым, чем предыдущий, но основная идея осталась прежней. Корнилов поддерживал программу кадетов: война должна продолжаться до победного конца, земельный вопрос должен решаться на Учредительном собрании, гражданские свободы, явившиеся результатом Февральской революции, должны быть сохранены. Два пункта нового манифеста заслуживают особого внимания. Корнилов хотел продолжать войну с армией, перестроенной по добровольческому принципу, — очень нереалистичное желание. В его манифесте также утверждалось, что Учредительное собрание, распущенное большевиками после 18 января, должно быть восстановлено.

Скоро после написания манифеста Корнилова Добровольческая армия была вынуждена покинуть Ростов; таким образом, программа Корнилова никогда не была обнародована и не имела никакого политического значения. Важно то, что Корнилов написал ее. На это его вдохновил И. А. Добринский, авантюрист и сомнительная личность, которому не доверяло остальное руководство. По соглашению, подписанному Корниловым месяцем раньше, все политические вопросы должны решаться генералом Алексеевым. Мало того, что Корнилов не посоветовался со старым генералом перед тем, как составлять свою политическую программу, предназначенную для широкой аудитории, он даже не потрудился поставить его в известность. Можно представить, как генерал Алексеев был потрясен и разозлен этим происшествием. Он послал помощника в соседнюю комнату с просьбой о копии манифеста. Корнилов послал копию документа, приложив к нему короткое письмо, в котором можно уловить нотку иронии: