Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь - Михаил Елисеев Страница 21

Если предположить, что летописец подразумевал реку Лесной Воронеж, то на ситуацию можно посмотреть и с другой стороны. От её истоков до Старой Рязани будет примерно 150 км, и путь этот будет проходить через лесные массивы. Теоретически можно допустить, что используя их как прикрытие, рязанские полки ушли так далеко от своей столицы. Недаром академик В.В. Каргалов считал, что именно в устье рек Лесного и Польного Воронежа стояла орда Батыя в канун похода на Рязань. Но сюда монголы, по мнению Вадима Викторовича, пришли из тех мест, где теперь находится город Воронеж.

На мой взгляд, в таком действии Батыя не было никакого смысла. Перемещая свои тумены в этот район, он лишал себя свободы маневра, поскольку идти на Рязань ему пришлось бы через те самые леса, где могли укрыться рязанские полки. Недаром именно здесь в XVI–XVII вв. проходила засечная линия Русского государства. Рановская засека ^[38] начиналась от села Лопатино, затем через Скопин и села Городецкое и Шелемишево до Ряжска. По линии Ряжск – деревня Щурово, село Покровское – крепость Сапожок проходила Пустотинская засека. Дальше уже начиналась Липская засека, которая протянулась до места впадения реки Пары в Оку. В наши дни от этих засечных лесов мало что осталось, но тогда они были серьезным препятствием для степной конницы. Поэтому вывод напрашивается простой – идти этим маршрутом Батыю не было никакого смысла.

Зато наступая из района Воронежа и Липецка, хан оставлял справа лесные массивы, выходил к Пронску и двигался прямо на Рязань. Да и монах Юлиан неспроста упомянул реку Дон, а от слияния Лесного и Польного Воронежа до неё достаточно далеко. Поэтому, восстанавливая ход сражения, я исходил из того, что именно из междуречья Дона и реки Воронеж вел на Русь свою орду Батый. И битва произошла недалеко от Рязани.

Из письменных источников следует, что Юрий Ингваревич не только атаковал врага, но и нанес ему большие потери: «Много сильных полков Батыевых пало» (Повесть о разорении Рязани Батыем). В принципе, это могло произойти только в одном случае – если рязанскому князю удалось застать противника врасплох. Для этого надо было скрытно подвести и развернуть свои войска, что на равнине было сделать практически невозможно. Поэтому действие должно было разворачиваться там, где есть леса. А они, как мы знаем, находились южнее Рязани. При реконструкции событий я исходил из того, что Батый решил их обойти с запада. В этом случае он мог беспрепятственно атаковать Пронск, который оказывался отрезанным от Рязани. И одновременно попадал под удар полков Юрия Ингваревича. Но сразу оговорюсь, это моя версия развития событий, не претендующая на истину в последней инстанции.

Князь Юрий сумел скрытно вывести войска на рубеж для атаки. Можно предположить, что дело происходило либо ночью, либо в предрассветные часы, поскольку днём подобная авантюра князю вряд ли бы удалась. С другой стороны, хваленая монгольская разведка не заметила этого выдвижения. Юрий Рязанский решил воспользоваться тем, что тумены Батыя находились не в одном громадном лагере, а каждый царевич чингизид с войсками стоял станом сам по себе. Исходя из этого, князь решил бить врага по частям: «князь же великии Георгии Ингоревич так мужественно и крепко бияшеся, яко сквозе полки татарские проходя и розбивая многие полки, яко всм полки подивишася крепости его» (Никаноровская летопись, т. 27, с. 157). Данный текст свидетельствует о том, что на первом этапе боя Юрию Ингваревичу удалось нанести поражение отдельным туменам.

Сначала рязанцам действительно сопутствовал успех, но потом сказался численный перевес степняков. Князьям пришлось прорываться из вражеского кольца, выводя свои потрёпанные дружины из окружения. Битва длилась долго, поскольку автор «Повести» отметил, что русские в разгар сражения меняли коней: «И пересели с коня наконь и начали биться упорно; через многие сильные полки Батыевы проезжали насквозь, храбро и мужественно биясь, так что всем полкам татарским подивиться крепости и мужеству рязанского воинства». Между тем фраза о том, что рязанцы «многие сильные полки Батыевы проезжали насквозь» в контексте повести подается так, как будто они прорывались из окружения. Что князья и воеводы вели своих ратников на прорыв, прорубаясь сквозь вражеские ряды к лесу. Но как мы знаем, эта попытка успехом не увенчалось, и практически всё рязанское войско полегло на поле боя. Спаслись немногие.

Это было первое сражение, в котором князья, воеводы, дружинники и простые ратники Северо-Восточной Руси могли оценить особенности военного дела монголов. Особенно русских должно было поразить умение ханских нукеров стрелять из лука. Монах Юлиан написал об этом так: «Говорят, что стреляют они дальше, чем умеют другие народы. При первом столкновении на войне стрелы у них, как говорят, не летят, а как бы ливнем льются. Мечами и копьями они, по слухам, бьются менее искусно» (с. 87). Вполне вероятно, что если бы Юрий Ингваревич знал, с каким стойким и опытным противником предстоит иметь дело, он бы действовал иначе. Но князь имел довольно смутное представление о том, с кем ему придется столкнуться на поле боя. А когда понял, то было уже поздно. Но главной бедой было то, что после этой битвы из рязанских воевод и дружинников практически никто не уцелел. Некому было рассказывать суздальским военачальникам о том, с каким страшным врагом им придется воевать. И это имело самые негативные последствия.

Что касается смерти рязанского князя, то из двух версий, которые дают летописи и «Повесть о разорении Рязани Батыем», я выбрал ту, которая присутствует в «Повести». Где Юрий Ингваревич гибнет на поле боя. Причем в «Повести» отмечается факт гибели не только князя, но и всей рязанской рати: «Все равно умерли и единую чашу смертную испили. Ни один из них не повернул назад, но все вместе полегли мертвые». Дальнейшие события свидетельствуют о том, что оборона Рязани легла на плечи простых горожан и крестьян, которые надеялись найти спасение за её стенами. Погибли все, кто должен был руководить обороной княжества, и она рухнула. Организованного сопротивления степняки уже не встречали, а потому безбоязненно жгли и грабили беззащитную землю. Иногда встречается мнение, что Пронск, Ижеславль, Белгород монголы захватили до битвы с рязанскими полками. Но я думаю, что это не так, поскольку перед решающим столкновением Батый вряд ли стал бы распылять свои силы. Ведь в случае победы ему эти города и так доставались.

Подводя итоги, можно сказать, что авантюра рязанского князя закончилась так, как и должна была закончиться – сокрушительным поражением. Которое полностью изменило соотношение сил не только в рязанских землях, но и во всей Северо-Восточной Руси.