1812. Великий год России - Николай Троицкий Страница 20

Что касается зарубежных изданий документов 1812 г., то из них, пожалуй, наиболее ценным является подготовленный Генеральным штабом Франции под редакцией Г. Фабри сборник военно-оперативных бумаг наполеоновской армии в 5-ти томах «Русская кампания» (41), который позволяет проследить действия войск Наполеона изо дня в день с 12 (24) июня по 7 (19) августа 1812 г. Несколько меньший по объему (3 тома) и значению сборник «Война в России» под редакцией А. Шюке содержит, кроме специальных документов французского командования, биографические справки и комментарии ^[124]. Ни один из томов этих двух капитальных изданий ни в одном из советских обобщающих трудов по истории войны 1812 г. не использовался.

Вообще, как справедливо заметили Б.С. Абалихин и В.А. Дунаевский, в нашей литературе по истории 1812 г. «весьма редко привлекаются» (за небольшими исключениями) иностранные источники» ^[125]. Это можно сказать и о многотомной переписке Наполеона (43), и об изданиях его знаменитых (хотя и крайне тенденциозных) бюллетеней (38) и высказываний ^[126], и об интереснейших мемуарах Ф.-П. Сегюра (на русский язык они переведены не полностью), А. Фэна, П. Денье, Д. Ларрея, Л.-Г. Сен-Сира, М. Дюма, Е. Богарне, Ж. Раппа, Р. Савари, Ж.-Э. Макдональда, Р. Солтыка, Л. Боссе, Р. Фезензака, Ж. Марбо, К. Меттерниха и др.

При всем обилии опубликованных источников очень много их еще остается в архивах. Здесь впервые вводятся в научный оборот хранящиеся в фондах РГВИА (фонды Военно-ученого архива, Канцелярии военного министерства, М.Б. Барклая де Толли, А.А. Аракчеева, Ф.Ф. Эртеля, П.В. Чичагова и др.) ведомости, инструкции, рапорты с данными о соотношении сил перед войной и потерях сторон в боях 1812 г., о составе, действиях и роли 2-го русского резервного корпуса Ф.Ф. Эртеля, о борьбе крестьян против захватчиков и собственных помещиков, колоритная и взыскательная «Характеристика полководцев 1812 г., составленная А.П. Ермоловым» ^[127]. (Кстати, бумаги Барклая де Толли 1812–1815 гг., исходящие и входящие, доказывают, что написание его фамилии через дефисы, как это делается почти во всей нашей литературе, а также в энциклопедиях и учебниках, неправильно.) ^[128]

Ряд ценных материалов извлечен из фондов РО РГБ (главным образом К.А. Военского и Н.К. Шильдера): приказы, донесения, письма Н.Н. Раевского, Ф.Ф. Эртеля, Ф.Ф. Винценгероде, А.Б. Фока, Наполеона, Жерома Бонапарта, Л.-А. Бертье, «Записка о 1812 г.» английского фельдмаршала А. Веллингтона, неопубликованные воспоминания Р.М. Цебрикова (отца декабриста), И.И. Дидерихса, Н.М. Коншина, Ф. Гржималы, П. Вороненко, материалы к исследованиям К.А. Военского, Г.С. Бабаева, В.А. Афанасьева, Л.В. Ларионова.

В фондах РО РГБ (А.А. Аракчеева, А.С. Норова, С.А. Белокурова, Н.П. Вишнякова, И.И. Полосина) обнаружены черновики рескриптов и писем Александра I, М.Б. Барклая де Толли, П.И. Багратиона, А.П. Ермолова, непубликовавшиеся мемуары Н.Ф. Котова, материалы исследований о пожаре в Москве.

В других архивах находок по нашей теме было меньше, но среди них оказались и существенные. Так, в РГИА удалось разыскать новые военно-оперативные документы М.Б. Барклая де Толли, А.П. Ермолова, Ф.П. Уварова, деловые бумаги государственного секретаря А.С. Шишкова и министра финансов Е.Ф. Канкрина, материалы к истории 1812 г., собранные И.П. Липранди. В ГА РФ найдены полицейские дела об антикрепостнических настроениях и «буйствах» русских крестьян в 1812 г., а в РГАДА — переписка Барклая с Александром I, позволившая установить (впервые в историографии 1812 г.) судьбу 1-го резервного корпуса Е. И. Меллера-Закомельского (ф. 1261). Наконец, в архиве СПб ИРИ РАН обнаружены неизвестные приказы Наполеона и приговоры его военных судов по делам о мародерстве.

Несмотря на обилие трудов о войне 1812 г., ее история далеко еще не исчерпана, тем более что круг источников, вводимых в научный оборот, постоянно расширяется. Длинный ряд вопросов остается неразрешенным (таких, например, как влияние социально-политического строя Франции и России на их соперничество, связь внешней политики царизма перед 1812 г. с его внутренней политикой, царизм и народ в 1812 г.) или спорным (периодизация войны, стратегия Наполеона, М.Б. Барклая де Толли и М.И. Кутузова в 1812 г., причины знаменитого московского пожара, итоги Березинской операции, соотношение сил и потери сторон под Бородином и в других сражениях и т. д.)

Пришло время обобщить данные источников и результаты исследований всех сторон эпопеи 1812 г. на современном уровне исторической науки. В моей книге предпринят опыт такого обобщения, не претендующий, однако, на последнее слово по каждому из вопросов темы. Советские исследователи — авторы монографий о войне 1812 г. — рассматривали тему, как правило, под специальным военно-историческим углом зрения, с акцентом на таких вопросах, как вооружение сторон, их стратегия и тактика, оперативное искусство, и с меньшим, явно недостаточным вниманием к вопросам классовой борьбы, внутренней политики, идеологии, культуры, личных судеб. Наиболее гармоничной в освещении всех этих вопросов остается книга Е.В. Тарле «Нашествие Наполеона на Россию», но она была издана еще в 1937 г. и с тех пор переиздавалась без изменений.

Творческий опыт Е.В. Тарле, конечно, надо учитывать, но уже на более широкой по сравнению с 1937 г. историографической и документальной основе. Говорят, «нет отечественной историографии без любви к отечеству» ^[129]. Это верно. Но истинный патриотизм, как подчеркивал В.Г. Белинский, «обнаруживается не в одном восторге от хорошего, но и в болезненной враждебности к дурному, неизбежно бывающему… во всяком отечестве» ^[130]. Наигранное или ложно понятое, односторонне (порой до курьеза, а то и до конфуза) заостренное патриотическое чувство уводит исследователей с научных позиций к националистической либо шовинистической чванливости, к заведомому искажению правды, к историографическому очковтирательству. Характерный не только для научной, но и для учебной литературы неописуемый разнобой в цифрах, иллюстрирующих соотношение сил и потери сторон в 1812 г., объясняется не в последнюю очередь псевдопатриотическим стремлением подсчитать любую цифирь «в нашу» пользу.

Сегодня, когда мы так ценим в науке «момент истины», следует подчеркнуть, что если, с одной стороны, затушевывается варварская сущность феодального строя в России, замазываются его экономические, социальные, политические и военные изъяны (хозяйственное головотяпство, сословные барьеры, казнокрадство, рекрутчина, палочная муштра, ошибки царских военачальников), а с другой стороны, принижается социально-экономический, политический и военный потенциал буржуазной Франции, то все это отнюдь не возвышает, а, наоборот, умаляет подвиг русского народа в 1812 г. Кроме того, подобный подход к освещению 1812 г. дает повод нашим зарубежным оппонентам ставить под сомнение и другие научно обоснованные оценки российских историков ^[131].