Знаменосец «Черного ордена». Биография рейхсфюрера СС Гиммлера. 1939-1945 - Роджер Мэнвелл Страница 20

Отношения Гиммлера с Гитлером, Герингом, Фриком и Шахтом – банкиром, ставшим в 1934 году гитлеровским министром экономики, а также с верховным командованием армии и прежде всего с собственным старшим офицером Гейдрихом характеризовались главным образом беспринципностью и приспособленчеством, которые определяли действия и поступки всех нацистов, какое бы положение они ни занимали в партии или в руководстве страны. Приспособленчество и беспринципность – это профессиональная болезнь всех политиканов, но нацистский менталитет с его полным отрицанием какой– либо морали оказался особенно благоприятной почвой для интриг, с помощью которых нацистские лидеры старались перехитрить друг друга. Гитлер, например, лишь поощрял своих комендантов, министров и советников, когда они расходовали свои силы и способности на борьбу друг с другом, так как его больше чем устраивала роль верховного арбитра, которому принадлежит последнее, решающее слово.

Положение Гиммлера в этой причудливой и изначально порочной административной системе все еще оставалось неудовлетворительным. С одной стороны его ограничивал министр внутренних дел Фрик – слабый, но упрямый бюрократ, а с другой – высшее армейское командование, которому очень не нравилось существование неподконтрольной ему двухсот– пятидесятитысячной военизированной организации СС, как раньше ему не нравились значительно более многочисленные, но куда хуже организованные штурмовики Рема. Впрочем, что касалось сопротивления бюрократического чиновничества, то эту проблему удалось разрешить сравнительно легко. Воспользовавшись тем, что Геринг, занявшись другими делами, обращал на политическую полицию все меньше и меньше внимания, Гиммлер и Гейдрих быстро справились с Фриком и министром юстиции Гюртнером, которые в 1934–1935 годах пытались мешать СС и гестапо арестовывать и содержать в «защитном заключении» людей на основании одних лишь подозрений. Фрик даже пытался провести закон, ограниченный вначале только территорией Пруссии, согласно которому заключенные в лагерях получали право обращаться в суд. Но когда Геринг представлял проект закона совету министров Пруссии, Гиммлер, который тоже был приглашен на заседание, хотя и не являлся членом совета министров, позаботился о том, чтобы проект провалился. Окончательная же победа над Фриком была достигнута 2 мая 1935 года, когда прусский административный суд признал, что деятельность гестапо находится вне его юрисдикции.

Прошло, однако, более десяти месяцев, прежде чем 10 февраля 1936 года Гитлер наконец постановил, что гестапо является особой полицейской организацией, чьи полномочия распространяются на всю Германию. В июне Гиммлер официально стал шефом германской полиции при министерстве внутренних дел, получив таким образом возможность на законном основании заниматься тем, что благодаря отсутствию эффективной оппозиции он проделывал уже давно. Фрик хотя и остался формальным начальником Гиммлера, прекратил бесполезные попытки вмешиваться в дела рейхсфюрера СС¹⁵.

Другим открытым критиком Гиммлера был банкир Шахт – безжалостный и амбициозный деспот. Назначенный Гитлером на пост министра экономики, он твердо решил вести дела по-своему, хотя со временем его все-таки сумел оттеснить Геринг. Гизевиус утверждает, что он и один гестаповский техник однажды проверяли резиденцию Шахта на предмет наличия подслушивающих устройств. Об этом просил сам министр; он был уверен, что агенты Геринга шпионят за ним, записывая его критические замечания. И им действительно удалось обнаружить микрофон в телефоне министра. В своих мемуарах «Мои первые семьдесят шесть лет» Шахт вспоминает, как Гиммлер угрожал ему, когда он возглавил министерство, и даже требовал уйти в отставку. Тогда Шахт ответил, что уйдет только по распоряжению фюрера и что СС лучше держаться от него подальше, что, разумеется, не могло внушить Гиммлеру теплых чувств.

Стратегия, к которой прибегли Гиммлер и Гейдрих в борьбе против верховного командования вермахта, была еще более изощренной и в начале 1938 года привела к тому, что из Военного министерства были удалены Бломберг и Фрич.

Вернер фон Бломберг был министром обороны и принадлежал к восторженным поклонникам Гитлера. Высокий, светловолосый, неизменно гладковыбритый, он не обладал ни особым умом, ни достаточной хитростью, чтобы противостоять тем, кто вознамерился от него избавиться. Врагом Гиммлера он стал после того, как оказал серьезное противодействие милитаризации СС во время объявленного Гитлером в 1935 году призыва. В 1938 году он был отправлен в отставку за то, что женился на проститутке, на которую в полиции было заведено досье.

Вернер фон Фрич был назначен командующим сухопутными войсками в 1934 году вопреки воле Бломберга. В армейских кругах циркулировали слухи о том, что Фрич и его начальник штаба Бек, позднее участвовавший в заговоре армейских чинов против Гитлера, возражали против широкомасштабной призывной кампании, однако, несмотря на это, Гитлер продолжал доверять обоим. Слухи эти распространял Гиммлер, а Геринг, который хотел сам командовать армией, был готов ухватиться за любую возможность, чтобы очернить Бломберга и Фрича. Берлин полнился тревожными сплетнями о путче и контрпутче и буквально гудел, как растревоженное осиное гнездо.

Девятнадцатого января 1935 года Бломберг, пытаясь восстановить дружеские отношения с нацистской политической верхушкой, пригласил Геринга и Гиммлера выступить перед верховным армейским командованием в Академии кайзера Вильгельма, но они воспользовались этой возможностью, чтобы дать армии понять, что путч военных будет незаконным. Тем не менее в своем стремлении ублажить Гиммлера Бломберг пошел еще дальше и в следующем месяце пригласил его выступить на собрании армейских офицеров в гамбургском отеле «Четыре времени года». Он не знал, что призыв, хотя о нем еще не было объявлено официально, был уже окончательно согласован, и Гиммлер не преминул отомстить Бломбергу, заявив, что численность СС в военное время должна быть значительно увеличена, чтобы сражаться с врагами на территории Германии, покуда армия будет действовать за границей. Только в этом случае, утверждал Гиммлер, СС сможет спасти страну от предательского удара в спину, какой был нанесен Германии в 1918 году. Говоря же об идеальных людях, зачисленных им в СС, он словно бросал вызов расовой чистоте присутствующих офицеров.

В январе 1935 года Бломберг назначил Канариса шефом военной разведки (абвера), которую Гейдрих, подробно информированный о предшественнике Канариса, хотел включить в СД, хотя тогда это едва ли было реально. Так между Гейдрихом и его бывшим флотским наставником зародились трения, отражавшие различия в подходе к использованию двух разведслужб. Впрочем, подписанное тогда же рабочее соглашение, известное как «Десять заповедей», разграничивало сферы деятельности СД и абвера. Канарису на откуп был отдан военный и неполитический шпионаж, так что внешне дружеские отношения были восстановлены. Гейдрих даже стал снова навещать Канариса дома и играть на скрипке для его жены, но это продолжалось недолго. Адмирал начал опасаться бывшего подчиненного, пользовавшегося неограниченным влиянием на Гитлера, и стал собирать тайную информацию о деятельности Гиммлера и Гейдриха, используя для этого шефа берлинской полиции Хельдорфа и других.

Между тем интересы Гиммлера больше не ограничивались одной Германией. Он все больше думал о немцах, живущих за границей, и в 1936 году заключил с Эрнстом Боле, возглавлявшим зарубежную организацию нацистской партии, соглашение о распространении нацизма за пределами рейха, а также об организации шпионажа, что обеспечивало СД разветвленной сетью зарубежной агентуры. Это бесцеремонное вторжение в сферу деятельности, относившуюся скорее к ведомству Канариса или к министерству иностранных дел, привело к возникновению довольно странного дела о заговоре Тухачевского против сталинского режима, в котором решающую роль сыграли поддельные документы, подброшенные советскому правительству службой Гейдриха.