Предания Синих камней - Станислав Ермаков Страница 20

Публикация прошла бы замеченной только специалистами, когда бы не общий рост интереса к священным камням и не талантливая заметка о памятнике, написанная А. В. Платовым во второй половине 1990-х годов ^[39]. Весной 1998 года мы небольшой бригадой с ним в качестве проводника впервые добрались до камня, получившего к тому времени название «Киндяковский» по имени близлежащей деревни (в статье Золотова он назван Турбичевским – от села Турбичево, что расположено севернее).

Согласно Ю. М. Золотову, который ссылается на народное предание, рассказанное «жителями деревни Киндяково супругами М.Е. и И. В. Моисеевыми. Камень будто бы “приплыл” по реке Кимерше “на Купалу, на Ивана – хорошие травы, когда траву первый раз закашивают”. Приплыл и остановился здесь, на углу, при слиянии трех вод. Таким образом, все компоненты, связанные с этим памятником, безусловно, очень древние» ^[40].

Надо сказать, доводы, которые автор приводит в подтверждение древности почитания камня, кажутся дискуссионными, например: «Древность и большую популярность памятника подтверждает и то, что даже в XVI в. вся окружающая местность входила в “Каменский стан” (Дмитровского уезда), названный, очевидно, именно по данному Камню, потому что в этом стане не значится ни сел, ни деревень, имеющих в своем наименовании слово “камень”» ^[41].

Вообще-то Каменский стан занимал довольно большую территорию, и в его пределах протекала речка Каменка – левый приток реки Яхромы. Если стан был назван по камню, самому выдающемуся, едва ли во второй половине XX века о таком камне почти забыли бы. Да и сомнительно, чтобы какая-то административная единица на Руси получила название по языческому «идолу». Кстати, в 20 километрах к юго-западу от Дмитрова (то есть как раз на землях бывшего Каменского стана) имеется деревня Каменка, существовавшая ещё до революции, а с 1918 года входившая в состав Обольяновской волости Дмитровского уезда Московской губернии.

Валун сравнительно невелик, максимальные размеры его примерно метр на полтора. Лежит он в интересном и живописном месте, в подболоченной низине, где встречаются речки Золотуха, Кимерша и некий ручей, имя которого по сей день неизвестно (а может быть, его никогда и не было). Местность вокруг холмистая, как и положено Клинско-Дмитровской гряде, а реки небольшие и быстрые. Ещё в конце 1990-х годов лес вокруг был совсем нехоженым и очень чистым, в нём почти не встречалось столь свойственного Подмосковью антропогенного мусора. Очень много бобровых, кабаньих и лосиных следов – полное впечатление, что находишься не в Подмосковье, а где-нибудь в преддверии тайги. Разве что состав пород деревьев несколько отличается.

Поверхность камня, не исключено, обработана (выровнена или даже частично отшлифована), отчего верхняя плита и бока камня напоминают неправильную призму. Сейчас порою пишут, что валун состоит из серого кварцита. Вполне вероятно, это правда, не специалист я по горным породам.

Хотя теоретические выкладки Ю. М. Золотова о топонимах и последующие – о том, что камень был воплощением Велеса, следует воспринимать очень критично, благодаря ему мы имеем значительно более подробные, чем во множестве других случаев, описания связанных с камнем поверий и ритуалов.

Киндяковский камень. Май 1998 года

Киндяковский камень. Октябрь 2008 года. Вокруг утоптано, на камне горсть мелочи, а сам он неизвестно зачем выкрашен в цвет слоновой кости. Вот у кого руки чесались?..

«Он имел славу делителя от всяких болезней, но более всего от детских. Сюда несли тяжелобольных детей и проделывали следующее. Набирали из ручья ковшиком воду и “скатывали”, т. е. обливали, ею Камень, собирая стекавшую воду в особую посудинку. Этой водой, считавшейся целительной, чудодейственной, обмывали больное дитя, надевая после этого на него новое белье, а старое обычно развешивали на растущих вокруг деревьях. Еще 20 лет тому назад автор этих строк видел развешанные вокруг Камня детские чепчики, рубашки, чью-то косынку и т. д. …Народная молва утверждала, что результаты такой процедуры могут быть двоякого рода (что вообще характерно для памятников такого типа): “если ребенку суждено жить, то он сразу после омовения пойдет на поправку, а коль суждено умереть – быстро зачахнет”. Популярность Камня в старину была очень велика. Никаких молитв при омовении, насколько нам известно, не произносилось. От всего обряда веяло глубокой языческой стариной. Но для придания ему видимости христианского действия около Камня на дереве держали икону Богоматери с младенцем. Лес, на окраине которого находится Камень, имеет несомненно древнее и характерное название Шутово, от слова “шут”, которое в здешних местах обозначает и шута (забавника, скомороха), но более всего черта, лешего и вообще “нечистую силу”. Такими эпитетами, как известно, наделяли на Руси старых языческих богов после принятия христианства» ^[42].

Лес Шутово, сегодня чаще именуемый Шутов, как мы уже говорили, долго сохранявшийся в относительно первозданном виде, возможно, был назван так в память о его некогда священном статусе. Так ли это на самом деле, однозначно утверждать пока рано. Топоним мог возникнуть и позже, отнюдь не в связи с древними культами, а из-за сложного рельефа. Холмы, овраги… трудно ходить, а если добавить бурелом и увеличить диаметр стволов деревьев, поместив их на место подлеска, да и саму площадь леса, скорее всего, увеличить… Действительно, шут в таком лесу и заведёт, и закружит, и все ноги побьёшь, пока выберешься. В начале мая 1998 года нам довелось видеть только одну не шибко хоженую тропинку, что вела по холму над безымянным ручьём куда-то вверх по его течению. Возможно, кто-то из местных ещё помнил, зачем и какой здесь лежит камень, и порою наведывался к нему на поклон.

Мифы о Киндяковском камне нам известны пусть лишь частично, но всё же от местных жителей, а не невесть от кого, тогда как основная часть нынешних их пересказов представляется собою попытки реконструкции или откровенные плоды буйной фантазии. В чём мы сейчас с вами не без сожаления и убедимся.

Как вы уже знаете, по преданию, камень приплыл на своё нынешнее место в последнюю декаду июня, не исключено в саму ночь летнего солнцеворота, на «Ивана – хорошие травы» (любопытно, но это ёмкое и точное название нам в народных месяцесловах не встретилось, не исключено, оно местное, и тогда записанное свидетельство становится ещё ценнее).

Камень связан со здоровьем, а сам ритуал исцеления достаточно типичен. Скатывание воды и её последующее использование в данном случае, возможно, надо рассматривать как обращение к образу ключей, которые в ряде сакральных фольклорных текстов (заговоров и духовных стихов) иногда бьют из-под Первокамня (Алатыря), давая начало всем земным рекам. По сути, скатанная и собранная – в специальную, обратите внимание, посуду – вода в символическом смысле становится воплощением Первоводы, то есть жизненной силы. А также, если угодно, «живой» или «мёртвой» воды русских сказок. В данном случае союз «или» употреблён совершенно осознанно, поскольку, как вы, должно быть, помните, при исцелении использовали и ту и другую.