Галина Вишневская. Пиковая дама русской оперы - Юлия Андреева Страница 20

Сошла с эстрады, иду снова мимо членов жюри, меня останавливают, что-то спрашивают, а я ничего не слышу и не понимаю, во мне все трепещет. Потом доходит до сознания:

– Вы из Ленинграда?

– Да.

– В Москве родственников, квартиры, где жить, нет?

– Квартиры?.. Зачем?.. Нет, квартиры у меня нет».

Отвечает, а сама ничего не понимает, почему жилплощадью интересуются? Откуда у нее в Москве может вдруг квартира образоваться? Неужели приняли?

Конечно, приняли, не бывало еще такого, чтобы в Большом театре на приемном конкурсе молодежи артисты новичкам аплодировали – а тут овация!

Третий тур певцы поют с оркестром, из конкурсантов до него добрались пятнадцать человек. Репетиция с оркестром не предусмотрена, сразу выходишь и поешь, а она, Галина, с оркестром, с живым дирижером в жизни никогда не работала. Даже не знает, как это бывает, куда смотреть нужно. А если она знака какого-нибудь дирижерского не распознает?

Оркестр уже занял свои места, ее приглашают на сцену, а тут Ханаев как черт из бутылки подскочил, не дрейфь, мол, тебя уже приняли. Ничего не бойся.

«Как приняли? А если я плохо спою, а если? Да не имею права!»

Когда закончила, члены жюри ушли на совещание. Долго о чем-то договаривались, а когда вышли, объявили, что из всех конкурсантов Большой театр берет только двух человек: певца Нечипайло ^[82] и певицу Вишневскую. Вот это отбор!

Прямо с конкурса их отвели в отдел кадров, где перед каждым была положена пухлая анкета. И вот тут Галине по-настоящему сделалось страшно. У нее же отец – враг народа!

Не получится отбрехаться, мол, никогда с ним не жила, не общалась. Отец есть отец, а 58-я у родного отца – это уже приговор. Никто не возьмет в главный оперный театр страны дочь врага народа.

Анкета подробная, страниц 20, «кем были бабушки и дедушки, чем занимались до революции, владели ли недвижимостью, если умерли – то где? Родители: где родились, где учились, чем занимались до революции, чем занимаются теперь? Где живут? Если умерли – где похоронены? Есть ли братья, сестры – чем занимаются, где живут, где работают; есть ли родственники за границей, был ли кто-нибудь в плену у немцев, был ли кто-нибудь в оккупации… и т. д. и т. п.».

Когда дошло до отца, написала, что погиб во время войны. Понимала, что если правда всплывет, за ложь придется отвечать, но в тот момент это было не важно. Она уже видела свою цель и практически достигла ее. Теперь либо пан, либо пропал. Подписала, сдала. Виктор Нечипайло во время войны вместе с родителями оказался на оккупированной немцами Украине. Из-за этого его проверяли целых два года, и он был зачислен в штат театра уже после смерти Сталина. «Пулей вылетела оттуда на улицу. – Большой театр! Так вот каков ты, «могучий колосс»… Стоишь ты на глиняных ногах, и ничтожный карлик, прячущийся за ватной дверью, легким щелчком может свернуть тебе шею. Вернулась в Ленинград уже без ликующего чувства победы. Перед глазами – анкетные листы; а в мыслях одно: докопаются они или нет? Успокаивает то, что об отце никто, кроме меня и Марка, не знает, – значит, донести некому. А вдруг все же узнали? Каждый день может прийти повестка из КГБ, а там разговаривать умеют… ученые…»

Три месяца о Большом театре не было ничего слышно, точно и не участвовала Вишневская в конкурсе, словно и не победила. Она было уже снова за свои концерты взялась, а тут телеграмма: «Приезжайте, вы зачислены в молодежную группу Большого театра. Директор театра Анисимов».

Галина Вишневская в образе Наташи Ростовой. «В молодости еще можно найти в себе силы принимать с юмором тычки и затрещины, но с годами, когда внутреннее зрение становится безжалостным, жизнь бесстыдно обнажается перед тобой и в уродстве своем, и в красоте. Ты вдруг неумолимо понимаешь, что у тебя украдены лучшие годы, что не сделал и половины того, что хотел и на что был способен; становится мучительно стыдно перед собой, что позволил преступно унизить в себе самое дорогое – свое искусство». (Галина Вишневская)