Крымский щит - Вячеслав Демченко Страница 20

Не с первого раза, впрочем.

Обстоятельно проскрежетав синхронизаторами, полуторка сдала назад, рявкнула копотным выхлопом и вновь боднула коляску так, что едва не отвалилась голова пулеметчика в каске и обрезиненных очках под жирным подбородком и совершенно отвалился полукруглый, словно надомный, номерной знак.

Мотоцикл, кувыркаясь с кинематографической лихостью, полетел по каменной осыпи навстречу явно враждебно настроенным угрюмым дубам, которым предстояло до поры расстаться с осенним золотым убранством.

Однако и полуторка, заскрежетав угловатыми крыльями, основательно встряла между надолбами, выбив одно колесо из гнезда подвески — оно завалилось набок. Выдернуть машину без посторонней технической помощи было уже нереально, да и нужно ли? Тут без ремонтной мастерской не обойдешься…

Сергей Хачариди с досадой ударил ладонями «баранку», беззвучно выругался.

«Стоило так упираться?!»

Впрочем, подолгу отчаиваться он попросту не умел.

«В конце концов уже добрался до пункта назначения, до своих…»

Толкнув плечом фанерную дверцу полуторки, оббитую рваной жестью, он соскочил на булыжник старинной дороги. Размялся, крутнувшись корпусом туда-сюда и заложив руки на затылок… Будто и не звенел вокруг сухой октябрьский воздух от ружейной пальбы, не частили пулеметы и автоматы…

Пригнулся помассировать затёкшие икры под грязными обмотками — и тут под ноги ему, к самым стоптанным ботинкам, подкатилась, крутясь, граната с длинной деревянной ручкой. Сергей подхватил её за что пришлось, за цилиндрический корпус, и, мельком оглянувшись, зашвырнул гранату в тёмную дыру рыжего от пыли брезента.

— Тоже правильно… — пробормотал он, рухнув ничком и обхватив руками непокрытую голову. — Не оставлять же вам…

Рваное пламя разорвало кузов полуторки в щепу, расшвыряв вокруг копотные клочья горящего брезента и зелёные патронные цинки боеприпаса. Захлопали, взрываясь, патроны, подстегнув Серегу к решению.

— Если кого ненароком завалит… — сплюнул он в сторону каменистую пыль, которой наглотался, упав. — Прошу занести на мой личный боевой…

Он не договорил. Несколько злых пуль высекли из булыжников искры у самой его головы.

— Ещё чего не хватало… — потрепав буйные вихры, стряхивая пыль и каменное крошево, Сергей вскочил на одно колено и крикнул: — Свои! Не стрелять!..

Фразу он закончил немногим позже, когда кувыркнулся за бурый придорожный валун, где заприметил длинный ствол ПТР с «рогатиной» сошек и «коробком» дульного тормоза.

— А тут, как я посмотрю, и стрелять-то… — Сергей, переводя дух, привалился спиной к валуну. — Особенно некому… Где полк?

Отозвался один только старшина Карцев, отброшенный от приклада противотанкового ружья близким разрывом гранаты.

— Полк ушёл… — прохрипел он, держась за окровавленное плечо. — Перевалом. Здесь только я и Алимов ещё где-то, если жив… Не разберёшь… — Карцев будто прислушался, озираясь. — Не разберешь, каждый второй фриц с нашими ППШ [2]…

Длинная пулеметная очередь, зазвенев в камнях рикошетящими пулями, заставила обоих пригнуться.

— Перевалом? — переспросил Сергей, в который раз встряхнув темно-русым ворохом волос. — Оленьим, наверное…

— Ты местный, тебе виднее… — проворчал старшина, выискивая в противогазной сумке индивидуальный пакет. — Много их там, фрицев, ты видел?

— На подходе целая колонна… — помог ему, разорвав зубами вощёную бумагу бинта, Сергей. — Но далеко. Я их видел внизу, на серпантине. Так что это… — он кивнул в сторону немцев, — пока все. В грузовике около взвода было. Другое плохо…

Наспех промокнув рану старшины клоком ваты, Сергей бесцеремонно растянул большими пальцами осмоленные края кожи и, пригнувшись, к плечу Карцева, выдернул зубами глянцевый, как уголёк, осколок, сплюнул… Старшина взвыл, давясь слезливой матерщиной.

— Пирогов, твою мать! Спирт!

Сергей, сорвав флягу с ремня старшины, смочил тот же окровавленный клок ваты спиртом и заткнул им багровую дочерна дыру.

— Дай и мне… — чуть придя в себя, простонал Карцев и, поймав сухими губами алюминиевое горлышко фляжки, жадно глотнул, выдохнул: — Что там ещё плохо?.. Куда уж хуже…

— Поверху фрицы идут… — поднял глаза на верхний обрез скалы Сергей. — Горные стрелки, что ли. Но не немцы, другие какие-то, румыны, а может, словаки…

— Куда ж они все, суки, прут… — прошептал, прикрыв глаза, старшина и затих, но через мгновенье снова очнулся. — Так что, маскировщик, мы своё задание, получается, выполнили? Задержали фашистскую сволочь?

— Задержали… — озабоченно пробормотал Сергей, не отводя взгляда от скальной стены, словно поросшей лишайниками. — Надо только запомниться хорошенько, чтобы десять раз подумали, прежде чем снова сунуться. Как у вас, патроны для ПТР ещё есть?..

— Посмотри в сумке у молдавана… — кивнул на Фромоса, свалившегося набок, старшина. — Должна быть еще пара бронебойных…

— Есть… — выхватив патроны из брезентовой сумки, Сергей загнал один в патронник ружья, другой положил рядом. — А теперь бенефис, чтобы не мешали подумать… — подмигнул он Карцеву.

— О чем ты тут раздумывать собрался… — скрипнул зубами старшина, — …мыслитель. Уходить надо. Ты что творишь, дура?!

Он извернулся глянуть на Сергея, который встал во весь рост с ППШ Малышева в одной руке и наганом, с которым не расставался с самой финской кампании, в другой.

— Уйдём, старшина, куда денемся… — мельком оглянулся Сергей на Карцева и крикнул в сторону немцев так, что надулись жилы на шее: — Дойче зольдатен! Мать вашу капут! Хенде хох!

Зажав выщербленный приклад автомата под мышкой, он вышел из-за бурого, по пояс ему, валуна и нажал на курок.

Поднявшиеся было в атаку немцы, казалось, даже замерли, опешив от такой наглости, но двое из них тут же рухнули на ржавые булыжники дороги; ещё одного, левее, отбросил выстрел из нагана…

Остальные попятились.

Ступая вслед за немцами, чуть прикрывшись смятой кабиной полуторки, Хачариди подобрал у ближайшего трупа, скорчившегося в травянисто-зелёном мундире, автомат «Бергманн», МП-34, с торчащим сбоку пеналом магазина. Сунул свой наган за пояс.

Набросив ремень автомата на плечо, Сергей привалился плечом к закопченному боку кабины, поставил подошву ботинка на подножку и выставил за угол кабины оба ствола — отечественного и немецкого автоматов.

— Вы, сволочь фашистская… — Сергей дал по очереди из одного и другого пистолет-пулемета, — как правильно заметил товарищ старшина…

Он сменил положение, залёг под обгоревшую раму лонжерона: