Цыганское гадание - Сьюзен Фрейзер Кинг Страница 20

Это был патрин, знак, который оставляли ромалы. Так они указывали, в каком направлении двигается табор, и люди их крови всегда могли найти своих соплеменников. Для нетренированного глаза этот знак был почти незаметен, а если кто-то и замечал, вряд ли бы придал какое-нибудь значение. Но Тамсин так же легко читала цыганские символы, как книги на английском, французском и латыни.

Сердце говорило о совершенно определенном месте, находящемся более чем в дюжине миль от перекрестка, на территории Лидсдейла. Прямые линии, одна из которых имела наконечник – стрелку, показывали, по какой дороге движется табор.

Тамсин развернула лошадь и взглянула на зубчатые башни Мертона, поднимающиеся в небо из-за небольшой рощи, отделяющей ее от замка.

Потом девушка обернулась и посмотрела на мужчин, скачущих за ней в отдалении. Она видела, как Арчи указал на нее Уильяму Скотту, и тот пригнулся к самой шее лошади, пришпорил ее.

Тамсин больше не колебалась. Она направила своего жеребца в сторону, куда указывала стрела на земле.

* * *

К тому времени, как мужчины достигли развилки, Тамсин уже скрылась из виду. Уильям едва сдерживал проклятия, готовые сорваться с его губ. Он остановил лошадь и посмотрел на Арчи.

– Она направилась в Мертон, – сказал тот, указывая на правую тропинку.

– Я видел, как она повернула налево, – раздраженно поправил его Уильям.

– У нее нет никаких причин скакать в ту сторону. Но если даже она и выбрала левую тропу, то только затем, чтобы обогнуть Мертон и подъехать к нему с другой стороны.

Уильям посмотрел вниз, на дорогу. Он успел заметить, что так делала Тамсин перед тем, как развернуть коня. Его внимание привлек рисунок, составленный из камней и линий.

– Что это? – спросил он у Арчи.

Арчи уставился на дорожную пыль, потом произнес:

– Камни, Уилл Скотт.

– Это не просто камни. Цыгане оставляют знаки для других цыган, чтобы один табор всегда мог найти другой табор. Я уже видел похожие отметки на дорогах, хотя, надо сказать, все они различаются между собой. Несомненно, Тамсин знает, что означает именно эта метка. У нее была причина повернуть налево. – Он поднял голову, взглянул на Арчи и продолжил: – Думаю, если я последую в направлении этой стрелки, то найду цыганский табор. А в нем – твою дочь.

– Может, и так. Хотя я понятия не имею, что означает эта метка. Но моя дочь хорошо знакома с разными хитрыми цыганскими фокусами. – Арчи бросил быстрый взгляд на Уильяма и добавил: – Как ты уже наверняка заметил.

– Лучше не говорите мне сейчас о разных цыганских хитростях, – мрачно ответил Уильям. – Но я должен найти девушку.

– Тогда ищи. А я два дня пользовался «гостеприимством» Масгрейва, и теперь мне нужно домой. Мой желудок пуст, рана на голове болит. Я еду в Мертон. Тамсин, скорее всего, отправилась в табор к Джонни Фо, но она вернется домой, в Мертон, когда будет готова. Она своевольная и упрямая, эта девушка, но всегда возвращается к своему отцу. – Он улыбнулся. – Прояви терпение, парень.

Уильям вздохнул и посмотрел на пустынную дорогу.

– У меня нет времени ждать, когда пройдет ее каприз, – ответил он Арчи.

– Но ты дал слово Масгрейву, что будешь две недели держать ее в своем замке. Так оно и будет, ведь верно?

Уильям поймал себя на мысли, что Арчи, судя по его тону, очень рассчитывает на это.

– Мне показалось, ты очень хочешь, чтобы это желание Масгрейва исполнилось, – произнес Уильям, пристально глядя на светловолосого мужчину.

– Джаспер знает, что я не слишком послушен. Именно поэтому он и издевался над моей дочерью. Мне бы не хотелось, чтобы она оставалась в его руках. Но ты совсем другое дело.

– Почему?

– Ты сказал, что с тобой она будет в безопасности.

– Сказал, – медленно подтвердил Уильям. – Но почему все же ты хочешь, чтобы именно я присматривал за ней? Она от меня сбежала. И я думаю, у тебя руки чешутся наградить ее за это аплодисментами.

– Я бы поаплодировал ее духу. Но у меня есть личные причины желать, чтобы она была под твоей опекой. – Арчи ненадолго замолчал. – Я не знаю, почему ты поддерживаешь такого человека, как Масгрейв, но могу держать пари, что причиной тому – тайные политические игры, которые меня лично мало интересуют.

Взгляд Уильяма застыл.

– У меня тоже есть личные причины, – коротко ответил он.

– Я не буду задавать тебе никаких вопросов. Я доверяю тебе, потому что ты – человек слова. И я надеюсь, ты его сдержишь. Ты сказал, что будешь хорошо обращаться с моей девочкой.

Уильям склонил голову набок, изучая Арчи. Настойчивое стремление этого человека отдать свою дочь под крыло Уильяма вызывало у последнего смутное беспокойство.

– Мне кажется, ты преследуешь какие-то свои цели, Арчи Армстронг. У тебя есть свой план.

– У меня? О, мой план прост. Если Тамсин будет в твоем замке, Масгрейв подумает, что я выполняю то, о чем он просил, – беспечно заявил Арчи.

– Ну да, – кивнул Уильям. – А на самом деле?

Арчи помолчал немного, прежде чем ответить. Потом сказал:

– Я не сделаю того, что приказал мне этот кролик. Но мне нужно, чтобы моя девочка была жива и здорова, поэтому я хочу, чтобы она оставалась какое-то время под твоей защитой.

– Ты хочешь сказать, что нарушишь слово, данное Масгрейву?

– Слово, данное под давлением, с применением силы, ничего не значит. Когда я даю слово чести, я всегда держу его. То, что хочет от меня Масгрейв, я делать не буду. Я не стану выполнять ни его желания, ни желания этого труса и подлеца, короля Генриха.

– Ты сильно рискуешь.

– Да. Но я верю, что ты ничего не расскажешь Масгрейву. – Арчи внимательно посмотрел на Уильяма. – Твой отец продолжает жить в тебе, парень. Ты слишком похож на него. И я имею в виду не только твою приятную внешность. В тебе есть его сила и его благородство. Ты помог мне и моей девочке. И я думаю, сердце у тебя такое же преданное и доброе, как у Аллана. Может, я ошибаюсь? – мягко спросил Арчи напоследок.

Уильям отвернулся, чтобы скрыть волнение. Его переполняло чувство признательности. Арчи, старый друг отца, знал Аллана Скотта лучше, чем кто-либо. И то, что он увидел в нем, Уильяме, лучшие черты отца, глубоко потрясло его. Арчи перевернул ему душу, произнеся всего несколько простых, душевных слов. Молодому человеку пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить свой голос звучать ровно.

– Если ты хочешь пойти против Масгрейва, – сказал он наконец, – это твое дело. Я никому ничего не скажу. И твоя дочь будет находиться в Рукхоупе столько времени, сколько понадобится. Там она будет в безопасности.

– Хорошо, – кивнул Арчи. – Я заберу ее, когда Масгрейв потеряет ко мне интерес и перестанет угрожать.