Великий Преемник. Божественно Совершенная Судьба Выдающегося Товарища Ким Чен Ына - Анна Файфилд Страница 20

Японские телерепортеры засняли его во Франкфурте, Берлине, Лейпциге и Штутгарте, окруженного телохранителями и в компании неизвестной женщины приблизительно его лет. На концертах Ким Чен Чхоль был одет в футболку, иногда в кожаную куртку, и его круглое лицо украшали длинные обвислые бакенбарды. И внимание прессы его, казалось, ничуть не возбуждало.

Впрочем, в Северной Корее ничего этого не знали. Большинству граждан страны невдомек, что у вождя есть сын, не говоря уже о том, что этот сын знает аккорды песни «Сегодня ты чудо как хороша».

Тем временем 22-летний Ким Чен Ын получил университетский диплом – разумеется, с отличием. Церемония вручения прошла 24 декабря 2006 г., в важный для Северной Кореи день. Отмечалась 15-я годовщина назначения Ким Чен Ира на пост Верховного Главнокомандующего Корейской народной армии. И 89-летие его матери. Северокорейский режим не пренебрегает никакими поводами для торжеств, укрепляющих вождистский культ.

Дипломная работа Ким Чен Ына носила название «Компьютерное моделирование для уточнения тактических карт с помощью глобальной навигационной системы (GPS)». Считается, что Ким Чен Ир одобрил этот технический трактат, заметив, что он отражает «великие стратегические теории», созданные его отцом Ким Ир Сеном.

Была или нет такая работа в действительности, а Ким Чен Ыну вручили значок и диплом, в котором было указано, что он – лучший студент этого элитного университета. Ким Чен Ын на церемонии не упустил случая вознести хвалу гению отца. «В университете, изучая выведенные Верховным Главнокомандующим принципы военного дела по чучхе и его военное искусство, я отчетливо увидел, что наш Генерал воистину гений военной мысли», – сказал в тот день Ким Чен Ын на встрече с высшим командованием Корейской народной армии. Он заявил, что его отец сформулировал выдающиеся идеи в области военной науки, и поклялся, хотя тогда еще не был объявлен преемником вождя, «быть верным солдатом и снять бремя с плеч Генерала, который так заботится о боеготовности нашей армии».

Так во всяком случае, описана эта встреча в брошюрке «Истории из жизни Ким Чен Ына», изданной в КНДР в 2017 г., чтобы удовлетворить, как сказано в ее предисловии, предполагаемый огромный интерес к личности третьего Кима во всем мире. В этой книжице также сказано, что в некие десять дней о Ким Чен Ыне вышло 67,4 млн публикаций на английском языке, то есть по 230 000 в час. «Ни один другой политик за всю историю медиа не привлекал такого пристального внимания всего мира».

Приведенные цифры выглядят как типичная чучхейская гиперболизация, и авторы брошюры забыли упомянуть, что это внимание вызвано не восхищением, а безответственными угрозами и варварским поведением северокорейского вождя.

После инсульта, настигшего Ким Чен Ира летом 2008 г., с подготовкой преемника пришлось торопиться. Вождь был в коме, «очень болен», и лечить его пригласили французского невролога Франсуа-Ксавье Ру. Первый раз северокорейские аппаратчики позвонили Ру, главному нейрохирургу парижской больницы Святой Анны, в 1993 г. после того, как Дорогой Вождь на конной прогулке упал и ударился головой: они просили консультации. Ру не знал, почему выбрали именно его. В 2008 г. ему вновь позвонили из Северной Кореи, и он с группой врачей вылетел в Пхеньян – в строгой тайне лечить загадочного пациента. Пациентом оказался сам Ким Чен Ир, которого врачи нашли «на грани жизни и смерти» ^[58]. Стало ясно, почему позвали специалиста-иностранца: никто из местных докторов не хотел ничего решать в отношении Дорогого Вождя, и уж точно не тогда, когда от этих решений зависит его жизнь. Понадобился специалист, «не вовлеченный эмоционально». В больнице у постели вождя находился его младший сын Ким Чен Ын. Но, по словам Ру, было «крайне непросто» понять, что это за человек, потому что Чен Ын «ни с кем из медиков не разговаривал» ^[59]. Потом французский врач прилетал еще, в сентябре и октябре, понаблюдать, как идет процесс выздоровления. Сохранялся немалый риск нового инсульта, пояснил мне Ру. Время работало не на Ким Чен Ира. Меньше чем через пять месяцев он официально известил высшее руководство армии и государства, что назначает Ким Чен Ына своим преемником. Он не стал утруждаться балаганом вроде того, что в 1980 г. устроил его отец: созывать съезд Трудовой партии и делать вид, будто верховные функционеры могут как-то повлиять на решение. Он просто объявил, кто его сменит.

Сначала, 8 января 2009 г., в день 25-летия Ким Чен Ына, вождь сообщил о своем решении руководству Трудовой партии.

Далее информация двинулась в низовые структуры: оповестили аппаратчиков помельче, одним из которых был Тхэ Ён Хо. Тхэ работал в Европейском отделе Министерства иностранных дел в огромном здании на площади Ким Ир Сена, в самом центре Пхеньяна, вернувшись несколькими месяцами ранее из командировки в Лондон. В его ячейке Трудовой партии Кореи (коммунистической организации, посредством которой Кимы больше 70 лет удерживают страну в руках) объявили собрание. Там сообщили, что Ким Чен Ир выбрал в преемники своего сына, Товарища Генерала. После этого им сказали, что так обеспечивается непрерывность революционного процесса, и эту мысль подчеркивали снова и снова, до конца собрания, которое запомнилось Тхэ как довольно вялое.

«В этом решении никто и не сомневался, – рассказал мне Тхэ спустя несколько лет в Сеуле. – В Северной Корее нам с малых лет долбят, что революция будет продолжаться в следующих поколениях».

До того момента даже относительно высокопоставленные чиновники вроде Тхэ не знали о семье вождя практически ничего. Бывая за границей, в Европе, Тхэ узнал, что дети Ким Чен Ира учатся в Швейцарии, но сколько этих детей и как их зовут, ему было неизвестно.

Простой же народ извещали медленно и не впрямую, едва ли не на подсознательном уровне, особенно обитателей «враждебных» северных областей, где самая тяжелая жизнь и нет доверия к режиму.

Началось все в 2009 г. с «Шагов», песни, которую повар-японец слышал в стенах монаршего дворца более чем за десять лет до этого. Теперь же и простые корейцы стали узнавать бодрую мелодию в духе советских маршей и припев «Трам-пам-пам, ух, шаги».

«Вообще-то было забавно петь ее хором», – рассказала мне Мина, молодая мать из северного пограничного города Хверён, с которой я встретилась возле ее нового дома на окраине Сеула. Песню о третьем поколении революции ей пришлось разучивать в соседском патруле, гражданской дружине в системе полицейского надзора в КНДР. «Шаги» зазвучали по радио и по телевизору, их пели в соседских патрулях и на собраниях партийных ячеек. Текст печатали в солдатских блокнотах. Граждане, отправленные зарабатывать валюту для режима за границу, тоже знакомились с этой песней на еженедельных политзанятиях. «Нам велели выучить ее и всё рассказывали, какой великий Товарищ Вождь, – поделился со мной другой бывший хверёнец, которого я назову "господин Кан". Пока не вырвался из тисков Ким Чен Ына, он зарабатывал наркоторговлей. – Мы знали, что он будет править после Ким Чен Ира, но ничего не знали о нем самом. Мы не имели представления, как он выглядит, не знали, сколько ему лет. Знали только, насколько он велик».