Элджернон, Чарли и я - Дэниел Киз Страница 20

Вот одна из идей, которой я не поделился со Стэном Ли. Рабочее название – «Мозговой штурм».

…Первый человек, избранный для искусственного поднятия интеллекта, – с пограничного 90 до уровня гения… Парень достигает вершин разума. Однако ему суждено проделать и обратный путь – вниз. Он снова глуп, но, видевший свет, уже никогда не станет прежним. Трагедия человека, познавшего, каково быть гениальным, и уяснившего, что это состояние не повторится, что, раз вкусив сладких плодов, он больше никогда их не отведает. К «плодам» относится и женщина – восхитительная женщина, в которую герой влюбился и с которой, после «спуска», у него не может быть никаких контактов.

Что-то подсказывало мне: идея слишком хороша, нельзя транжирить ее на сценарий для комикса. И нельзя раскрывать Стэну Ли. Я знал: однажды я разовью ее; но возьмусь за развитие не прежде, чем освою писательское мастерство.

Осенью 1952 года я нарушил Третью заповедь – «Не возжелай семейного счастия, покуда проходишь курс психотерапии»; иными словами, я сделал предложение Орее, и она согласилась.

Стэн Ли, узнав об этом из моих уст, стал злорадно потирать руки.

– Отлично, Дэн! Женись. Возьми кредит поувесистее, купи дом побольше. Машину не забудь, да чтоб шикарная была. Тогда, может, независимости у тебя поубавится.

Фил и Морт Классы осыпали нас с Ореей рисовыми зернами на выходе из Сити-Холла. Само торжество с банкетом проходило в фотостудии Питера Фланда. Присутствовали девушки-модели, друзья и кое-кто из родни. Свадебный торт мы заказали в ресторане «У Линди»; конечно, это был фирменный чизкейк.

Никакого дома мы не купили. Орея перебралась в мою квартирку с холодным водоснабжением. Так и осталась работать у Питера Фланда. Я же в очередной раз переписывал роман о морских странствиях и как фрилансер сочинял сценарии для Стэна.

Через несколько месяцев Орея позвонила мне с работы. Голос был встревоженный.

– Питер скандалит со своим новым партнером. Кажется, дело идет к разрыву. Приезжай, Дэн, проследи, чтобы мне выплатили все, что причитается.

Я поднялся из-за письменного стола и поехал в фотостудию. В тот же день Орея ушла от Фланда. Его партнер предложил нам сделку. Орея была нужна ему как фотограф и стилист, а во мне он рассчитывал обрести сочинителя рекламных слоганов и специалиста по продажам. Наши сбережения мы инвестировали в индустрию тиражирования моды и упований на успех посредством фотографии.

Наш деловой партнер вскоре проявил себя как неисправимый лгун; по крайней мере, так мне казалось некоторое время. Целый год я держался единственно на убеждении, что в устах партнера «ночь» означает «день». Упования на успех обернулись повторяющимся кошмарным сном: партнер стоит передо мной на платформе в подземке, меня охватывает бешенство, я воздеваю руки и делаю шаг вперед… Появляется другой поезд – тот, что громыхал над квартиркой, где я жил с родителями; он проносится мимо кровати, заставляет меня отпрянуть и с головой залезть под одеяло. Пустяки. Я продал свою долю этому мошеннику. Мы с Ореей потеряли все, что вложили.

Больше я не мог позволить себе эту роскошь – психоаналитика дважды в неделю. И я нарушил Четвертую заповедь – известил своего мозгоправа прямо на сеансе. Как бы в качестве награды, он со мной ЗАГОВОРИЛ!

– Вы делайт большой ошибк. Когда мы начинайт, вы знайт правил. Вы должен платить за весь месяц, даже если не посещайт сеанс!

Я вскочил с кушетки, заглянул мозгоправу в глаза – и расплатился. Сполна.

– Спасибо, – сказал я. – Этот незабываемый опыт пойдет в дело.

Я выполнил угрозу. Точно так же, как специалист по тестам и измерениям стала прототипом Берта, который в «Цветах для Элджернона» предлагал Чарли искать картинки в кляксах, мой мозгоправ послужил прототипом доктора Штрауса.

Отбросим, однако, эти мелочные «за» и «против» в вопросах психоанализа и психоаналитиков. Нас ведь интересует процесс писательского становления. Так вот, за годы литературной работы я сделался приверженцем двух идей Фрейда, а именно: мощь бессознательного задает вектор поведению, а метод свободных ассоциаций позволяет проникнуть в подсознание и разложить там все по полочкам.

Поскольку большинство писателей, вдыхая жизнь в персонажей и создавая правдоподобные ситуации, используют собственный опыт, эти две концепции на всю жизнь обеспечили меня и материалом, и средствами его подачи. Мечта стать писателем выросла из любви к чтению, к сочинению и рассказыванию историй; но материал, который я считаю своим по праву, хранится у меня в глубинах бессознательного – как в погребе. Метод свободных ассоциаций – все равно что лопата для садовника. Я выкапываю воспоминания, выношу их из тьмы и сажаю в хорошо освещенном месте, чтобы они могли расцвести.

Многие годы спустя, во время работы над романом «Цветы для Элджернона», я маялся ощущением, что тексту недостает психоаналитического сеанса между доктором Штраусом и Чарли. Сколько я бился над этой сценой – и все впустую! Измучившись, я выкинул ее из головы. А через несколько недель проснулся рано утром и понял: ответ уже стремится к поверхности, вот-вот всплывет. Я лежал в постели, пока визуальные образы не пробились в сознание: психоаналитик, кушетка и я, проковыривающий «Монтаг морген крусте».

Получается, мой мозгоправ честно заработал деньги – хотя я, расплачиваясь, этого еще не знал.

Для необходимой сцены мне оставалось только передать воспоминания Чарли Гордону.