Путеводитель по галуту. Еврейский мир в одной книге - Владимир Лазарис Страница 20

По одной версии, евреи прибыли в Венесуэлу еще в XVII веке, спасаясь от инквизиции. По другой – в XIX столетии, когда они перебрались сюда из Кюрасао.

До Первой мировой войны потоки еврейской иммиграции обтекали Венесуэлу стороной, поскольку единство властей и католической церкви не сулило им ничего хорошего.

Новые еврейские беженцы появились здесь в XX веке, спасаясь сначала от революции, войн и погромов в России, потом – от погромов в нацистской Германии.

В феврале 1939 года в порту Каракаса пришвартовались два парохода – «Кенигштейн» и «Карибия». Их капитаны уже получили отказ во многих странах и теперь просили власти Венесуэлы разрешить въезд 251 пассажиру. Все они были евреями, высланными из Германии.

Президент Элеазар Лопес Контрерас после консультаций с советниками разрешил евреям сойти на берег и тем самым спас им жизнь. Для президента с библейским именем самый убедительный аргумент был такой: «Это – народ Ветхого Завета».

Как написал один из пассажиров в газете «Ла Эсфера» («Сфера»): «Вообразите нашу радость: мы свободны и далеки от земли, где все угрожали нам смертью. Просто чудо, что нас выслали из Германии и вы заключили нас в свои объятия».

В 1950-х годах общину Венесуэлы пополнили иммигранты, выжившие в лагерях смерти, о чем свидетельствовали невиданные здесь синие номера на левой руке.

К тому времени в стране проживало больше 40 000 евреев.

В 1960-х развитие нефтяной индустрии в Венесуэле дало толчок экономическому процветанию, и туда потянулись евреи из других стран Латинской Америки. В основном они были заняты в торговле и промышленности.

Наконец, еще одна волна – марокканских евреев – прибыла в Венесуэлу после Шестидневной войны.

Укоренившаяся община построила десять синагог, культурный центр, спортклуб и четыре школы, одна из которых, «Эбраика», объединила под одной крышей детский сад, начальную и среднюю школу на 2000 учеников.

В сравнении с США и Великобританией здесь был достаточно низкий уровень смешанных браков. Терпимая атмосфера в стране позволяла евреям делать карьеру; некоторые из них даже стали министрами или послами.

Почти все евреи (95 процентов) живут в Каракасе. В 1970-х годах они присоединились к всемирной кампании борьбы за право советских евреев на репатриацию в Израиль.

В 1978 году в Каракасе состоялась конференция по проблемам советского еврейства с участием делегатов из 15 латиноамериканских стран.

Начиная с 2000-го община Венесуэлы сократилась больше чем вдвое.

Бурные антиправительственные демонстрации дали евреям дополнительный повод эмигрировать: одни уехали в США, другие – в Испанию, Панаму, Перу, Коста-Рику, Чили и Мексику. Некоторые – в Израиль.

Евреи стали уезжать после того, как в 2007-м тайная полиция устроила облаву в еврейском клубе, а два года спустя неизвестные хулиганы осквернили и разграбили синагогу.

Они стали уезжать после того, как президент Чавес выслал израильского посла из Каракаса и потребовал, чтобы венесуэльские евреи выступили с осуждением Израиля за его военные действия в секторе Газа в 2009 году.

Они стали уезжать, когда государственный антисемитизм превратился из казуса в тенденцию. Ангажированные режимом газетчики отрицали Катастрофу, натравливали толпу на синагоги и еврейских бизнесменов, обвиняли евреев в распространении заразных болезней.

Они стали уезжать, когда Каракас получил позорный титул «самый опасный город в мире». В Венесуэле бушевала инфляция, стало трудно с едой, а уровень убийств по стране составил 79 на 100 000 человек. После смены одного диктатора другим ничего не изменилось: гуляя по городу в куфии, президент Мадуро приказал экспроприировать дом, где располагались конторы еврейских ювелиров, а хозяев выкинуть на улицу.

Они стали уезжать, когда окончательно поняли, что закончился долгий период благополучия в стране, где власти к ним благоволили.

Еврейская община Венесуэлы всегда была уникальна для Южной Америки: она росла и развивалась в то время, как другие сокращались и хирели. В 1990-х годах здесь было почти 25 000 евреев, от которых сегодня осталось едва ли 6000. От четырех еврейских школ – одна. Раньше общинные лидеры легко справлялись с проблемами: всегда находились ресурсы, чтобы помогать больным и слабым, обучать молодых, собирать пожертвования. Сегодня проблемы остались, но людей и денег для их решения стало гораздо меньше.