Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - Джонатан И. Израэль Страница 2

То, что по праву называют «Новым Миром Голландской Республики», производило глубокое впечатление и на европейцев, и на другие неевропейские народы на протяжении семнадцатого и восемнадцатого веков, независимо от того, вступали ли они в контакт с этим другим «Новым Миром» непосредственно или косвенно посредством его судоходства и торговли, либо посредством обмена печатными изданиями и книгами. Это были общество и культура, которые постоянно вызывали восхищение у современных дипломатов, ученых, купцов, священнослужителей, солдат, путешественников, моряков и ценителей искусства из разных стран, и до сих пор сохраняют особую значимость в истории современной западной цивилизации. Наблюдателей раннего Нового времени особенно впечатляло бесчисленное количество «нововведений» и новшеств, с которыми сталкивался там каждый человек практически во всех сферах деятельности. Гостей постоянно поражали объем голландского судоходства и торговли, техническая изощренность производства и размер доходов, красота и порядок, а также чистота городов, высокая степень религиозной и интеллектуальной терпимости, которую можно было заметить там, превосходное качество условий в приютах и больницах, ограниченный характер духовной власти, подчинение вооруженных сил гражданской власти, а также выдающиеся достижения голландского искусства, философии и науки.

Само собой разумеется, что к удивлению, которое выражали чужеземцы, нередко примешивалась критика, возмущение, презрение и открытая враждебность. Многочисленные особенности голландского общества в эпоху Республики казались отклонением от норм или вызывали отвращение у посторонних. До конца семнадцатого века многие были потрясены большим разнообразием церквей, которые разрешали посещать власти, а также относительной свободой, с которой обсуждались религиозные и интеллектуальные проблемы. Другие не одобряли излишнюю свободу, которой, как им представлялось, пользовались определенные группы населения, в частности женщины, слуги и евреи, которые в других европейских странах были вынуждены вести более скудный и ограниченный образ жизни. Иностранные аристократы были склонны высмеивать буржуазный оттенок голландской жизни и политики, а также отсутствие должной социальной иерархии. Многие знатные иностранцы, путешествующие на голландских пассажирских баржах — обычное транспортное средство, которое больше нигде нельзя было найти в Европе в семнадцатом веке, — испытывали недовольство, когда самые обычные люди случайно вступали с ними в беседу, словно с равными себе, не проявляя ни малейшего уважения к их социальному положению. Немецкий наблюдатель в 1694 г. отмечал, что служанки в Голландии вели себя и одевались так же, как и их хозяйки, поэтому было тяжело сказать, кто был кем. Соединенные Провинции, — пользуясь официальным названием Республики, — воспринимались по всей Европе в качестве рассадника теологической, интеллектуальной и социальной разнородности, которая разрушала общепринятые и соответствующие моральным нормам отношения между мужчинами и женщинами, христианами и нехристианами, хозяевами и слугами, дворянами и людьми недворянского происхождения, солдатами и гражданским населением, упрямо отказывая дворянину, солдату и даже главе семейства в подобающем уважении и статусе. Тем временем, политические учреждения республики, по словам большинства иностранных исследователей, скорее заслуживали презрения, чем восхищения.

В итоге, иностранцы практически никогда не хотели принимать за образец подражания «Новый Мир» Голландской Республики во всей его полноте. Как правило, самый большой интерес проявлялся к принятию тех или иных новшеств из обильного числа нововведений, внесенных в каждую сферу жизни. Те, кто стремился к экономическому успеху, изучал голландские методы ведения торговли и финансов и заимствовали много из того, что находили. С 1590-х по 1740-й год, на протяжении приблизительно полутора веков, Республика сохраняла гегемонию по части мирового судоходства и торговли, а также являлась главным местом для хранения товаров любого типа. Она являлась главным хранилищем не только для товаров из всех уголков земного шара, но также и центром информации о них, технологиях хранения и обработки, методах сортировки и проверки качества, а также способах создания рекламы для товаров и ведения торговли. На протяжении семнадцатого века, даже самые великие противники голландского успеха в торговле, такие как министр Людовика XIV Кольбер, или английский посол, сэр Джордж Даунинг — в честь которого названа улица Даунинг-стрит — старательно применяли голландские методы и пытались привлечь к себе голландских специалистов. С голландским превосходством в мировой торговле был неразрывно связан тот факт, что Республика, с конца шестнадцатого века до начала восемнадцатого века, являлась также лидером в технологическом развитии Европы и многие приезжие гости — среди них российский царь Петр Великий, который посещал Голландию в 1697–1698 годы и вновь в 1716–1717 годы — в первую очередь обращали свое внимание на технические изобретения, от новых методов судостроения до усовершенствованных шлюзов, портовых кранов, лесопилок, ткацких станков, ветряных мельниц, часов и уличного освещения. Сравнительно немного иностранцев проявляли интерес к сельскохозяйственным новшествам. Но те, кто интересовался этими вопросами, обнаружили очень много нового в голландской дренажной системе, садоводстве, выращивании зерновых культур и методах восстановления плодородия почвы, что можно было бы не без пользы применять где угодно. Сельскохозяйственная революция в Англии в восемнадцатом веке была, в значительной части, основана на методах и новых идеях, позаимствованных у Соединенных Провинций. Другие наблюдатели были поражены порядком в городской жизни Голландии, эффективностью системы благотворительности, тюрем и уголовных наказаний, и удивительно низким уровнем преступности, которые характеризовали голландское общество. Военные проявляли большой интерес, в частности, в период до начала 1648 года, к военной революции, которая была проведена в Соединенных Провинциях с 1590-х годов Морицем и Фредериком-Хендриком, революции, характеризовавшейся не только новшествами в артиллерии, тактике, искусстве фортификации, методах ведения осад и транспортировке военного снаряжения, но и значительным улучшением дисциплины и порядка в армии. Северные и южные Нидерланды, вместе взятые, являлись главной школой военного искусства как в протестантской, так и в католической Европе с 1580-х до середины семнадцатого века и стали вновь одной из основных школ военного дела для Европы с 1672 до 1713 года, тот период, в который Нидерланды являлись стратегическим центром великого противостояния между Людовиком XIV и европейской коалицией, выступавшей против него. Наконец, в Республику постоянно приезжало много посетителей из других стран, больше преследовавших научные и художественные цели — среди них несколько величайших философов раннего Нового времени, таких как Декарт, Локк, и Бейль — которых привлекло изобилие библиотек, научные коллекции и издатели в Соединенных Провинциях и, в первую очередь, интеллектуальная и религиозная свобода, которую можно было там увидеть. Не существовало никакой другой страны, утверждал Декарт, «где можно наслаждаться такой неограниченной свободой» (фр. ou l’ion puisse jouir d'une liberté si entière).