“Цесаревич” Часть II. Линейный корабль. 1906-1925 гг. - Рафаил Мельников Страница 2

В итоге серии мучительных перебросок с корабля на корабль в обоих отрядах определился и состав кают-компании "Цесаревича". Командиром был назначен (видимо, только на переход) капитан 1 ранга В.А. Алексеев, который в Порт-Артуре командовал канонерской лодкой "Гиляк", старшим офицером капитан 2 ранга А.С. Максимов. Вахтенными офицерами числились лейтенанты Б.Н. Кнорринг. В.И. Дмитриев (1979–1965), переведенный с "Бесшумного", мичман Ю.Г. Гадд. ревизором мичман А.А. Рихтер.

Старшим минным офицером был лейтенант Н.В. Иениш, младшим — мичман М.В. Казимиров, старшим артиллерийским офицером/лейтенант Н.Н. Азарьев. за младшего артиллерийского офицера мичман Л.А. Бабицын. Старшим штурманским офицером назначили лейтенанта С.М. Поливанова (1882–1964). Всю блокаду будучи старшим штурманским офицером канонерской лодки "Бобр", он успел отличиться на наблюдательных постах, дерзкой постановкой мин с парового катера и прорывом в Чифу на катере "Ольга". Младшим штурманским офицером стал мичман Д.И. Дараган.

Вахтенными офицерами назначались мичманы Л.А. Леонтьев, Н.В. Давыдов (с "Бодрого"), В.А. Мальцев (с "Бесстрашного"). Одна вакансия ожидала заполнения. Герой спасения корабля в ночь японского нападения П.А. Федоров стал и. д. старшего судового механика, а вахтенными механиками В.К. Корзун, А.Г. Шплет. К ним присоединился с "Сердитого" поручик B.C. Георгизон. Старшим врачом назначили лекаря (было такое первое медицинское звание) К.П. Рейнвальда. Он в этой должности провел дни осады на канонерской лодке "Гремящий". На младшего врача вакансия осталась свободной, как и на одного вахтенного офицера и двух вахтенных механиков. На своем месте остался и иеромонах о. Рафаил.

Во Владивосток, как вначале предполагалось, идти не пришлось. Вал смуты, захлестнувший Россию, докатился и до Тихого океана. "Цесаревич" с его накопленной в избытке энергией недовольства вполне мог оказаться в роли броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Страхи мятежей были настолько велики, что даже доблестные владивостокские крейсера выпроводили в поход на родину прямо с о. Сахалин, где они находились, не дав проститься с близкими и закончить расчеты с берегом.

Контр-адмирал Энквист местом сбора своего отряда назначил Сайгон, куда 20 октября и прибыл из Манилы со своими крейсерами "Аврора" и "Олег". Здесь получили приказание "Диану" срочно отправить в отдельное плавание. Недостающих на ней офицеров перевели с "Авроры", и 1 ноября "Диана" ушла.

"Цесаревич" к месту сбора пришел 7 ноября, но совместный выход задерживался ожиданием прибытия "Алмаза", все еще развозившего по кораблям недостающих офицеров. Тогда и "Цесаревич" решили отправить в одиночку. Об опытах маневрирования в совместном плавании, чего так настойчиво министр Бирилев требовал от К.П. Иессена, здесь и вспоминать не стали. В Сингапуре следовало получить прибывшие для "Цесаревича" из Франции машинные и котельные части.

Из Сайгона вышли 10 ноября. Шли по заданному адмиралом приблизительному маршруту: прибытие в Сингапур 26 ноября, в Коломбо 10, в Джибути 23 и в Суэц 30 декабря, а в Порт-Саид 2 января 1906 г. По прибытии в Алжир 6 января следовало ожидать приказаний адмирала.

Плавание походило на бегство от грозившего вот-вот настичь корабль пожара гулявшей по России смуты. ГМШ, как и во время войны, продолжал оставаться на удивление неповоротливой бюрократической машиной: запросы о том, как объяснять командам значение "всемилостивейшего" манифеста от 17 октября, адмирал не получил. Это пытались делать сами офицеры, но нашедшиеся в командах смутьяны делали это по-своему. В результате "Цесаревич" пришел в Коломбо чуть ли не с уже созревшим заговором, готовившим восстание на переходе в Джибути. По счастью 28 зачинщиков успели вовремя изолировать и отправили на шедший в Россию пароход "Курония".

Вряд ли можно было говорить о прямом мятеже — просто матросы, призванные из запаса или уже отслужившие свой срок, считали несправедливым дальнейшее их пребывание в составе экипажей кораблей и требовали немедленного отправления на родину. На отряде К.П. Иессена так пришлось и поступить. Мятеж был предотвращен.

2 февраля вторым из возвратившихся с Дальнего Востока кораблей (8 января пришла "Диана") "Цесарев^ич" вошел в гавань обширного порта императора Александра III в Либаве. Совсем недавно переполненный огромной и, казалось, непобедимой эскадрой З.П. Рожественского, порт теперь был безлюден и сиротливо пуст. Пришедший из-за границы "Цесаревич" и оставшаяся на Балтике "Слава" составляли теперь всю реальную ударную силу некогда грозного Балтийского флота. Все отдав в Тихий океан, флот теперь ожидал нового возрождения. Общим стало, наконец, понимание, что после Цусимы без реформ уже не обойтись.

Первым шагом к реформам стала состоявшаяся уже 2 июня 1905 г. ликвидация должности барина-помещика — ни за что не ответственного генерал-адмирала. Взамен была восстановлена когда-то существовавшая, как впрочем и оставалось во всех других ведомствах, должность полномочного морского министра. Им по рескрипту императора от 20 июня 1905 г. стал вице-адмирал А.А. Бирилев (1844–1915).

Удался явившимся на флоте молодым реформаторам (инициатором был смелый до отчаянности лейтенант А.Н. Щеглов) и другой важный шаг. Путем дворцовых интриг сумели убедить императора в необходимости создать Морской Генеральный штаб. Тот, что еще в 1888 г. предлагал создать адмирал И.Ф. Лихачев и призыв которого 24 года "сидевший" на морском министерстве генерал-адмирал так и не удосужился услышать.

Ретрограды во главе с морским министром (выбор, что и говорить, оказался не из лучших) отчаянно сопротивлялись, пытаясь затемнить сознание некрепкого умом самодержца. По счастью, император успел объять общий смысл "мнения" комиссии адмирала И.М. Дикова, исследовавшей обстоятельства боя 28 июля 1904 г. Рескриптом от 24 апреля 1906 г. морскому министру предписывалось создать МГШ.

Трудно было возражать и против двух самых насущно неотложных шагов к возрождению флота: овладение искусством массирования огня, мощь которого японцы столь убедительно продемонстрировали при Цусиме, и воспитание офицеров нового поколения.

“Цесаревич” снова в строю

К решению первой задачи приступили уже через три месяца после Цусимы. Тогда командующим кораблями несостоявшейся 4-й Тихоокеанской эскадры (броненосцы "Слава", "Император Александр II", крейсера "Память Азова", "Адмирал Корнилов" и четыре только что построенных миноносца класса "Доброволец") назначили капитана 1 ранга Г.Ф. Цывинского (1855–1938). Как он сам писал в мемуарах, ему поручалось "выработать методы центрального управления эскадренным огнем на дальних расстояниях".

Так с уроками войны запоздало соединились планы МТК о проведении опытов стрельбы на дальние расстояния. Новые расстояния в противоположность доцусимским представлениям и практике, когда почти недосягаемым пределом считались 42 каб., предстояло довести до 100 каб. Программу стрельб начальник отряда разрабатывал совместно с назначенным флагманским артиллеристом лейтенантом С.В. Зарубаевым (1877–1921), героем боя крейсера "Варяг" в первый день войны.