Воздушные разведчики – глаза фронта. Хроника одного полка. 1941–1945 - Владимир Поляков Страница 2
Воздушные разведчики – глаза фронта. Хроника одного полка. 1941–1945 - Владимир Поляков читать онлайн бесплатно
Во избежание путаницы необходимо оговориться, что 39-й орап неоднократно переформировывался, имея свой профиль и названия. Однако номер полка «39» оставался неизменным. И что особенно важно – неизменным оставался и костяк личного состава части.
Май 1938 г. – январь 1940 г. – 39-й легкий бомбардировочный авиационный полк (лбап);
январь 1940 г. – октябрь 1941 г. – 39-й скоростной бомбардировочный авиационный полк (сбап);
октябрь 1941 г. – март 1943 г. – 39-й ближнебомбардировочный авиационный полк (ббап);
с марта 1943 г. до конца войны – 39-й отдельный разведывательный авиационный полк (орап)....
Владимир Поляков
Давным-давно, в середине пятидесятых годов, когда я гостил у своей бабушки Анастасии Ильиничны, по радио зазвучала какая-то мелодия. Бабушка встрепенулась: «Женину песню передают». И, отложив дела, присела на стул и задумчиво стала слушать. Женя – это мой отец. С трудом дождавшись окончания песни, я сразу же приступил к расспросам.
История оказалась занятная и выходила за рамки чисто семейного предания.
В марте 1941 года сразу же после окончания финской кампании, в которой отец участвовал в качестве штурмана скоростного бомбардировщика, он приехал в родной город в отпуск. В большой квартире бабушки на улице Пролетарской, 20, собрались по этому поводу родственники, друзья. Все с интересом смотрели на человека, который еще неделю назад был на самой настоящей войне. В какой-то момент вечера Евгений взял гитару и, подбирая себе мелодию, запел песню о том, что в далекий край улетает летчик, о тающем в дымке любимом городе, который мог спать спокойно и среди весны видеть сны.
Эта песня в исполнении старшего лейтенанта ВВС поразила собравшихся. Не было ни малейшего сомнений, что поет он о себе, о своем родном Симферополе.
На следующей неделе отец уехал к новому месту службы на западную границу, где, как оказалось, ему и суждено было встретить новую войну.
Но каково было изумление бабушки, когда спустя два месяца, во время просмотра кинофильма «Истребители» она услышала, как герой фильма, тоже летчик, вдруг запел Женину песню о любимом городе.
Шли годы, и сколько бы раз ни доводилось Анастасии Ильиничне слышать эту песню, в ее памяти вставал довоенный Симферополь, круг родных лиц. Как я теперь понимаю, эта встреча была последним семейным торжеством, на которое тогда собрались все близкие. Вспоминая всех поименно, я с ужасом осознаю, что погиб из них каждый третий.
История возникновения песни о любимом городе, как я уже говорил, выходит за рамки семейной хроники. Появившаяся в предвоенные годы, она оказалась востребована даже несмотря на то, что отдельные строки песни оказались прямо-таки анекдотичны, но об этом чуть позже.
Своим рождением песня была обязана даже не самим авторам – композитору Никите Богословскому и поэту Евгению Долматовскому, – а ее первому исполнителю и «заказчику» артисту Марку Бернесу. В фильме «Истребители», играя роль молодого летчика, он буквально затерроризировал Евгения Долматовского, требуя песню, которую его герой смог бы спеть в кругу друзей. Он отвергал вариант за вариантом, а тот, который, наконец, был им принят, напрочь забраковало руководство киностудии. Вокруг песни разразился форменный скандал. Доснимать фильм стали на личные деньги Бернеса, Долматовского и Богословского. К окончательному показу было готово два варианта кинокартины: с песней и без нее. Пока решалась судьба фильма, началась Финская война, и Долматовский убыл в действующую армию, а песня, оказавшись с ним на фронте, зажила своей жизнью. Еще не вышел на экраны фильм, а песня, никем не санкционированная, можно сказать, незаконнорожденная, уже стала своей в боевых частях, эскадрильях.
Совершенно неожиданно последовало распоряжение какого-то высокого начальства о ее запрете как идейно невыдержанной, мягкотелой, неактуальной. Встревоженный поэт, пользуясь старым знакомством, обратился к тогдашнему секретарю Московского комитета партии Щербакову за разъяснениями.
«Песню запретить нельзя! – усмехнулся Щербаков, и, хотя на дворе был март 1941 года и Финская война только что закончилась, неожиданно спросил: – А не устарела ли строчка о том, что «любимый город может спать спокойно»?»
Обрадованный благополучной судьбой песни (из кинофильма, стало быть, не вырежут), Долматовский легкомысленно заверил: «Ну что вы! Нисколько не устарела!»
Не прошло и трех месяцев, как началась война. В 1942 году на Дону Долматовский попал под жесточайшую бомбежку. В секунду затишья кто-то из лежащих рядом офицеров поднял голову и под хохот остальных изрек:
– Вот бы сюда того поэта, что написал: «Любимый город может спать спокойно».
Долматовский проявил скромность и раскрывать свое авторство в этой ситуации не стал.
В далекий край товарищ улетает,
Родные ветры вслед за ним летят.
Любимый город в синей дымке тает —
Знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд.
Пройдет товарищ все бои и войны,
Не зная сна, не зная тишины.
Любимый город может спать спокойно,
И видеть сны, и зеленеть среди весны.
Когда ж домой товарищ мой вернется,
За ним родные ветры прилетят.
Любимый город другу улыбнется —
Зеленый дом, зеленый сад, веселый взгляд.
В 1936 году мой отец, Поляков Евгений Матвеевич (1911–1992), в ту пору только что окончив Оренбургское летное училище по специальности «летчик-наблюдатель» или, как стали называть в дальнейшем, летчик-бомбардир, а затем штурман, получил назначение в город Старый Быхов, в 59-ю авиационную бригаду.
В тот год ему уже было 25 лет, но его военная карьера, в силу совершенно не зависящих от него причин, вновь только начиналась. Дело в том, что в ту пору отец уже имел три кубика, что соответствовало званию старший техник, так как до этого он уже окончил 2-ю военную школу авиационных техников (2-я ВШАТ, Вольск, Саратовская область). Успел послужить младшим авиатехником 26-го авиапарка ОКДВА. Затем служил в Хабаровске авиатехником на ТБ-3, военным представителем на авиационном заводе. Работа у него спорилась. Он освоил и внедрил стенд для наземных испытаний авиационных двигателей и однажды даже демонстрировал его работу самому начальнику ПУ РККА Яну Гамарнику.
Все изменилось после того, как в связи с массовым формированием авиационных полков было принято решение отправить на ускоренные курсы авиационных летчиков-наблюдателей командиров самых различных воинских профессий. Так в 1936 году отец оказался в 3-й военной школе летчиков-наблюдателей (Оренбург).
С 1936 года он вновь начинает свою воинскую карьеру с самых низов: младший летчик-наблюдатель 59-й бригады скоростных бомбардировщиков.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments