Повседневная жизнь воровского мира Москвы во времена Ваньки Каина - Евгений Акельев Страница 2

Однако при всей популярности личности Ваньки Каина мало кто знает о том, что в Российском государственном архиве древних актов хранится более сотни подлинных судебно-следственных дел 1740-х годов, инициированных доносами Ваньки Каина. В ходе состоявшихся уголовных процессов было осуждено несколько сотен обвиняемых, среди них московские «мошенники», укрывавшиеся в Москве разбойники, торговцы краденым, беглые солдаты и крепостные, фальшивомонетчики и др. Эти судебно-следственные дела, никем не тронутые, покрытые архивной пылью, могут приоткрыть для нас окно в давно исчезнувший мир «отверженных», «униженных и оскорбленных» обитателей «дна» Москвы XVIII столетия ^[11]. Как ни странно, несмотря на значительный интерес, проявляемый исследователями к личности Ваньки Каина, архивные документы, связанные с деятельностью доносителя из воров, ранее изучались лишь фрагментарно ^[12].

Наша книга основывается главным образом на изучении всего комплекса следственных дел, инициированных Ванькой Каином. Соответственно, рамки нашего повествования ограничены временем службы Каина на посту доносителя Сыскного приказа (конец 1741-го — начало 1749 года). Главными его героями являются те профессиональные воры, которые в 30–40-х годах XVIII века своими преступлениями держали в страхе московских обывателей, а затем по указаниям их бывшего собрата по противозаконному ремеслу были схвачены и в Сыскном приказе приговорены к различным наказаниям.

Мы рассматриваем повседневную жизнь воровского мира Москвы XVIII века многопланово, через несколько «срезов».

Одним из них будет рассказ о дне 28 декабря 1741 года, роковом для многих московских «мошенников», когда вор Иван Осипов по кличке Каин явился в Сыскной приказ с повинной и попросил команду солдат для сыска и ареста его «товарищей». Той же ночью по наводке Каина в нескольких воровских притонах были схвачены десятки их обитателей. Для реконструкции событий этого дня потребовался скрупулезный анализ огромного комплекса делопроизводственной документации. Например, чтобы выяснить, кто из служащих Сыскного приказа в тот день находился на работе, были исследованы пометы чиновников на входящих и исходящих документах. Интерьеры помещений приказа мы можем представить себе благодаря расходной документации, фиксировавшей затраты на приобретение мебели, покраску и обивку стен, закупку канцелярских принадлежностей и пр. Для характеристики воровских притонов, обнаруженных с помощью доносчика Каина, мы использовали перепись московских дворов 1738–1742 годов и исповедные ведомости 1740-х годов.

История повседневности не может быть полной без знакомства с ее действующими лицами, конкретными людьми. К настоящему времени в архиве обнаружено более шести десятков протоколов допросов профессиональных воров, арестованных Ванькой Каином, что позволило составить «коллективный портрет» московских преступников. Однако для того, чтобы понять, в каких конкретных жизненных ситуациях эти люди принимали роковое решение обратиться к противозаконной деятельности, мы использовали метод «персональной» истории (или «новой исторической биографии»). В отличие от традиционного биографического жанра он рассматривает разнообразные соотношения между нормой и практикой, индивидом и группой, детерминизмом и свободой, чтобы раскрыть, по выражению итальянского историка Дж. Леви, «реальный диапазон выбора, которым могли располагать действующие лица в конкретном нормативном пространстве» ^[13]. Статистический анализ дает возможность выделить несколько вариантов жизненных путей обитателей московского «дна». Каждый из них мы более детально рассмотрим на примере конкретных персонажей, чьи судьбы реконструируем на основе данных, содержащихся в различных видах государственной документации (протоколах допросов, ревизских сказках, исповедных ведомостях и пр.), а также в источниках, отразивших исторический контекст жизни персонажей (например, для реконструкции биографии беглого дворового используются сведения о его помещике).

В поле нашего зрения окажутся «законы» и иерархия, быт и развлечения преступного сообщества Москвы XVIII века, воровской язык и особенности «ремесла», отношение к ним «честных» обывателей.

Все московские преступники, о которых мы что-либо знаем, рано или поздно оказывались в тюрьмах Сыскного приказа. Как долго длилось следствие? Как московские «мошенники» вели себя на допросах и в застенке? Как они приспосабливались к суровым будням в московском остроге? К каким наказаниям их приговаривали? На все эти вопросы мы найдем ответ на основе изучения огромного комплекса делопроизводственной документации Сыскного приказа.

Работа над книгой велась несколько лет, в течение которых множество людей оказывало мне неоценимую помощь. Выражаю свою глубокую признательность коллегам по факультету истории Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», прежде всего Г. О. Бабковой, А. Б. Каменскому и Е. Н. Трефилову; всем сотрудникам Российского государственного архива древних актов, в первую очередь А. А. Булычеву, А. А. Голубинскому, О. Е. Кошелевой, Е. Е. Рычаловскому, М. В. Николаевой и А. Д. Шаховой; а также А. В. Ковальчуку, Н. В. Козловой, И. В. Курукину, Ф. Д. Лиштенан, Д. О. Серову и Е. Н. Швейковской. Особенно благодарю своего учителя Е. Б. Смилянскую за неизменную и всемерную поддержку.