Азовское осадное сидение 1641 года - Олег Куц Страница 2

Замысел похода под Азов зрел у казаков давно. Так, в октябре 1634 г. донские казаки вместе с запорожцами осаждали этот город, стояли под ним две недели, сожгли посады (пригороды). С Дона казаки привезли с собой наряд (артиллерию) и выбили из него 12 сажен стены. Азов выручила конница Малых Ногаев, придя ему на помощь ^[8]. Весной 1635 г. служилый человек В. Струков, привозивший на Дон государево годовое жалованье Войску, писал в своем отчете (статейный список), что казаки, выражая желание взять Азов и опасаясь негативной реакции Москвы на этот шаг, «всем Войском говорят на Дону: есть ли бы де государь велел нам Озов взять, крестьянские де бы крови и порабощенья унелось (имеются в виду татарские набеги на русские земли. — О. К), и Крым де бы был под государевою рукою, а нагайцы были бы с нами (русскими землями. — О. К) в миру». Далее казаки прибавляли: «А хотя бы де государь людей к нам прибавил тысечи з две… и мы де Озов взяли (бы. — О. К.) давно» ^[9].

Относительно ногаев следует сказать особо. Татарские набеги на русские земли 1634–1635 гг. с направления Азова были совершены в основном Малыми Ногаями и азовскими татарами с участием крымцев и Больших Ногаев ^[10]. В ответ донские казаки по указу из Москвы нанесли несколько чувствительных ударов по улусам Малой Ногайской орды. Однако опасность для Русского государства таилась не только в действиях татар Казыева улуса. Дело в том, что в 1634 г. Большая Ногайская орда под натиском калмыков переходит со своих традиционных кочевий за Волгой на правую сторону этой реки, откуда в 1635–1636 гг. совершает ряд нападений на юго-восточную и южную окраины русских земель. Под ответным военным нажимом донских казаков, а также активной агитацией со стороны Крыма Большие Ногаи выражают отчетливое намерение перейти за Дон в крымское подданство. Пребывание низовьев Дона в руках азовцев создавало реальную возможность для этого.

Несмотря на потери, понесенные в столкновениях с казаками, выполнявшими поставленную московским правительством цель: чтобы ногаям на левой стороне Дона «нигде пристанища не было», — осенью 1635 г. на правую сторону Дона удается прорваться основной части Малых Ногаев. А к середине ноября 1636 г. завершился, опять-таки вопреки активному противодействию казаков, переход за Дон улусов Большой Ногайской орды. Степные пространства между Волгой и Доном опустели, и Азов лишился своей традиционной опоры — орды Малых Ногаев ^[11].

Ногайские татары считали, что под опекой Крыма они найдут спокойное и безопасное существование. В действительности получилось иначе. Перейдя за Дон, улусы Малых Ногаев расположились под Крымом на кочевьях у р. Молочные Воды и под Перекопом, поскольку в самом Крыму было «животине кормиться негде». Однако весной 1636 г. Малые Ногаи были загнаны в Крым, где их «рассажали по деревням врознь по пяти человек на деревню», при этом много скота у них «разволокли» крымские татары. Та же участь постигла чуть позже и часть татар Большой Ногайской орды: крымцы не верили ногайцам, подозревая их в намерении вернуться в русское подданство. Условия существования ногаев в Крыму были тяжелыми. Затем в Крыму происходит очередное междоусобие (в нем на стороне хана участвовали и ногаи), решающие действия во время конфликта пришлись на апрель-май и чуть более позднее время ^[12]. Внимание татар было отвлечено от Азова, о междоусобии было хорошо известно казакам, и они поспешили использовать благоприятный момент.

Так называемая Азовская эпопея донских казаков 1637–1642 гг. началась с осады и взятия казачеством Дона в 1637 г. Азова. Без рассмотрения «Азовского взятья» представление об обороне казаками этой крепости в 1641 г. будет, думается, неполным. Основным источником об осаде казаками города стала «Историческая» повесть о взятии Азова (название Повести дано ее исследователем А. С. Орловым). Согласно утвердившемуся в литературе мнению, упомянутая Повесть отличается прежде всего своей историчностью, практически документальной достоверностью при передаче описываемых событий, причем не только вся фактическая основа повествования, но и идейная направленность, основные черты стиля этого произведения органически связаны с письменной традицией донской войсковой канцелярии ^[13]. В Исторической повести последовательно передаются основные моменты осады и взятия города казаками. В одном случае ее сообщения дополняет казачья войсковая отписка с Дона в Москву от декабря 1637 г. Наконец, некоторые подробности взятия казаками Азова содержит официальный отчет (статейный список) русского дворянина С. Чирикова, привезшего в 1637 г. из Москвы государево годовое жалованье Донскому войску и приглашенного казаками после взятия города для осмотра его укреплений.

Согласно Исторической повести, 4 апреля 1637 г. на низу казачьего Дона был собран войсковой круг ^[14]. На нем было принято решение «идти под славный Азов град», пострадать («помереть») за православную христианскую веру и освободить пленников. Несмотря на возможность осложнения отношений с Москвой, на Дону решили не упускать благоприятной возможности для похода под Азов. В это же время в Монастырский городок подошло и подкрепление — «королевской земли казаки запорожские». После сбора казаков из городков был вновь созван войсковой круг. Совещанию предшествовал молебен в часовне «о победе и одолении басурманских людей за неистовство их» (круг собирался около часовни на площади). После «молебного пения» войсковым атаманом был избран Михаил Иванов (прозвище Татарин); на кругу было окончательно решено идти под Азов и этот город «однолично (обязательно. — О. К) взяти и утвердити в нем… православную христианскую веру», а живущих в нем «бусурман» истребить («под меч подклонити»).

Итак, как говорится в Повести, вооружась храбростью и мужеством «Александра царя Макидонского и других храбрых воинов» прежних времен, «вменив себе смерть за живот ^[15] за святые Божьи церкви и за государя царя», «великое Донское Войско» выступило в поход. Следует отметить, что это был не обычный внезапный набег казаков, а военное предприятие с далеко идущими целями. Так, по словам автора Повести, войсковой атаман М. Татарин перед походом заявил казакам следующее: «Пойдем мы, атаманы и казаки, под тот город середи бела дня, а не нощию украдом, своею славою великою, не устыдим лица своего от… бусурман». Подобные действия были не совсем типичны как для казаков, так и для приемов степной войны в целом: последние представляли собой, как правило, внезапные набеги.