Тамбов. Хроника плена. Воспоминания - Шарль Митчи Страница 2

Так или иначе, французов в этот лагерь продолжали собирать до самого конца войны. В том числе некоторых французов, попавших в плен в 1940 году при поражении Франции, проведших четыре года в немецких лагерях и освобождённых из немецкого плена в Восточной Пруссии, отправили не домой, а в Тамбов. Там же оказались и те, кто, сбежав от немцев, попал в партизаны в составе польской Армии Крайовой генерала Андерса. Число заключённых Радинского лагеря № 188 составляло к концу войны около 10 000 человек, точное число прошедших через этот лагерь так и не известно. Судьба попавших в этот лагерь была трагической — страшные бытовые условия, голод, холод, антисанитария не щадили никого, хотя условия там были чуть лучше, чем в остальных лагерях военнопленных (он носил статус оздоровительного — какая дьявольская ирония судьбы!). Цифры смертности в лагере в разных источниках самые разнообразные. В советских отчётах фигурирует цифра 1329 человек (имеется в виду число французов, умерших в советском плену не только в Тамбове, но и по всей России), но она опровергается и многочисленными показаниями самих военнопленных, и работами разных историков. По данным французских исследователей, в этом лагере за одну только зиму 1944/45 года умерло по самым скромным оценкам около 4000 человек, хотя в некоторых работах называется число и 10 000. Точное число умерших неизвестно до сих пор… Недаром ещё в 1943 году в лагерь поступает телеграмма с приказом заменять в отчётах о движении военнопленных слово «умерло» словом «отгружено» ^[3].

В каждом народе есть и герои, и предатели. Среди французов были не только участники Сопротивления и лётчики авиаполка «Нормандия-Неман», доблестно сражавшегося на стороне Красной армии, но и волонтёры Легиона французских добровольцев против большевизма, созданного коллаборационистским правительством Петена. Эльзасцы были и среди карателей, сжёгших дотла французскую деревню Орадур вместе со всеми жителями, и споры об их участии в этом страшном эпизоде не стихают до сих пор. Но большинство из тех, о ком пойдёт речь в этом рассказе, не относится ни к тем, ни к другим. Это были совершенно невоенные, мирные люди, насильно загнанные в чужую армию чужой страны и отправленные умирать за ненавидимые ими нацистские идеи…

Одним из тех, кто попал в лагерь № 188 в двадцати километрах от города Тамбова, название которого знают в каждой эльзасской семье, и был Шарль Митчи, молодой учитель начальной школы из деревни Сульцерен. Он повторил судьбу десятков тысяч своих соотечественников, которых в Эльзасе называют «malgre-nous», буквально — «против нашей воли». Как и многие его товарищи по несчастью, вынужденные надеть немецкую форму под угрозой расправы с ними и их семьями, автор воспоминаний принял решение, попав на фронт, при первой же возможности дезертировать и сдаться в плен Советской армии в надежде, что ему удастся пробраться в Северную Африку, чтобы присоединиться к де Голлю и его армии «Свободная Франция». Поверив обещаниям и французского правительства в изгнании, руководимого де Голлем, и листовкам советской пропаганды, он привёл в действие свой план и, не сделав ни единого выстрела, сдался в плен советским войскам в первые дни 1944 года под Новоградом-Волынским. Судьба и большая политика распорядились по-другому, и вместо Алжира автор оказался в Радинском лагере № 188 под Тамбовом, пройдя перед этим через лагеря Киева и Курска…

Ему пришлось пройти через многое. Но история двухлетней одиссеи скромного школьного учителя из Эльзаса Шарля Митчи — это не только и не столько история его мытарств, обманутых надежд, балансирования на грани жизни и смерти, но история человека, в кромешном аду сохранившего честь и достоинство и сумевшего остаться самим собой…

Выход этой книги был бы невозможен без помощи и действенного участия многих людей. Сердечное спасибо детям автора — Жану Митчи и Клодин Митчи, а также её супругу Кристиану Касселю. Моя благодарность французским историкам Катрин Клейн-Гусефф и Режи Бати — за советы и консультации по историческому контексту, тамбовскому журналисту Е. Н. Писареву — за подробные ответы и предоставленные фотографии, Е Н. Шевандиной — за ценные советы и замечания по качеству перевода, моему мужу В. В. Фоку и моей дочери Юлии Фок — за неоценимую помощь в переводе и безграничное терпениемоей матери М. С. Шендеровой — за помощь и поддержку в работе с российскими архивами и библиотеками, Лидии Пискарёвой-Васильевой, Юлии Зиновой и Екатерине Сокур — за переводы немецких текстов, а также всем моим русским и французским друзьям, которые помогали и поддерживали меня всё это время.

Л. Шендерова-Фок