Конрад Аденауэр - немец четырех эпох - Всеволод Ежов Страница 2

Не было представителей Советского Союза и его союзников по социалистическому лагерю. «Правда» дала сообщение в четыре строки о смерти бывшего западногерманского канцлера. «Известия» писали о нем как о ловком политике, составившем четкий план сговора с западными державами против Советского Союза. Заложив им ФРГ, он стремился включить немцев в новый антисоветский блок и забрать ключи от него в собственные руки. Аденауэр хотел подправить Гитлера и превзойти его, воодушевлял политику милитаризма и реванша, снискал себе звание «рыцаря холодной войны».

Кардинал Фрингс в поминальной молитве в Кёльнском соборе наряду с другими важными делами Аденауэра отметил его переговоры в Москве, которые привели к установлению дипломатических отношений с СССР, к освобождению десяти тысяч немцев из советского плена и к улучшению обстановки в Европе.

Гроб из собора вынесли солдаты бундесвера. Его сопровождали высшие чины католического духовенства, члены правительства ФРГ и руководители оппозиционных партий. За ними из собора вышла впечатляющая группа иностранных лидеров. Многие из них вместе с Аденауэром открывали путь к европейской интеграции, призванной дать новый облик старому континенту.

Машина с гробом двинулась в направлении Рейна. За ней шли высшие офицеры бундесвера с подушечками, на которых лежали 116 орденов и других высоких наград разных стран. Четким шагом следовал почетный батальон, составленный из представителей всех родов войск. Процессия двигалась сквозь плотные шпалеры жителей Кёльна.

На пристани гроб доставили на катер «Кондор». В сопровождении кораблей он поплыл вверх по Рейну. Кёльн проводил Аденауэра салютом из 23 залпов. В Бонне его встретили 68 залпами. Так были отмечены все годы жизни Аденауэра.

На кладбище в Рёндорфе присутствовали только члены семьи. Последнее прощальное слово перед могилой сказал сын умершего, священник Пауль. Так завершилось посмертное чествование одного из крупнейших деятелей XX века, оставившего столь заметный след в истории Германии, Европы и мира.

Об Аденауэре написано много. Есть биографические книги, изданные еще при жизни канцлера. Их авторы, среди них и ближайшие сотрудники канцлера, дали полное представление о его образе жизни, методах работы, отношениях с друзьями и противниками. Немецкая мемуарная литература во многом посвящена разбору и оценкам деятельности канцлера. В ней достаточно критических замечаний по частным вопросам и политическим позициям. Но во всех трудах — будь-то воспоминания или исторические исследования — отдается должное канцлеру как человеку незаурядных способностей, снискавшему уважение даже у своих непримиримых противников.

Историки, оценивая внешнюю политику Аденауэра, отмечают: она содействовала сплочению Запада и созданию надежной системы атлантической безопасности. Вместе с де Голлем канцлер подвел черту под вековой враждой французов и немцев. «Боннский старец» смотрел свежим взглядом на современный мир, осознал его взаимосвязанность и взаимозависимость, отказался от узконациональных эгоистических интересов, которые долгое время делали Германию очагом опасности для народов.

Особое значение приобрели воспоминания самого Аденауэра. Написаны они довольно сухо, обильно снабжены документами, газетными и иными материалами, отражавшими ход мысли, суть событий и политических действий канцлера, его сторонников и оппонентов. Они дают возможность представить систему взглядов Аденауэра в контексте развития его страны и мирового сообщества. Его нравственные и политические критерии формировались под воздействием впитанных с детства религиозных постулатов, полного неприятия тоталитаризма, готовности отстаивать принципы демократии и свободы.

Современники часто вменяли Аденауэру в вину то, что он не пошел на воссоединение Германии на основе ее нейтрализации. А он сделал Западную Германию привлекательной для всех немцев и считал возможным восстановление единства только путем преодоления коммунистического режима и приобщения всей страны к западному демократическому миру. Здесь Аденауэр не шел ни на какие компромиссы. История посмертно подтвердила его правоту.

Привлекали человеческие качества Аденауэра. Строгий, любящий и заботливый глава большой трудолюбивой семьи. Четко организованный в жизни и буквально фанатичный в работе. Умеющий достойно встречать удары судьбы. Прекрасное физическое и духовное здоровье. Набожность и уравновешенность души. Он жил открыто, без семейных неурядиц и всего того, за что так охотно хватается бульварная пресса. Он спокойно относился к власти и не был ослеплен своим величием.

В нашей стране об Аденауэре написано мало. Нет ни исторических исследований, ни популярных очерков. Для многих он так и остается в том образе, который создала советская идеологизированная пропаганда: в образе непримиримого врага, боровшегося против Советского Союза. Аденауэр не был противником России. Он был врагом коммунизма и всеми силами препятствовал распространению его на свою страну и другие европейские государства. О российском народе он отзывался уважительно, считал, что высокие нравственные качества россиян не могут быть истреблены никакими катаклизмами.

Работая в 1950-е годы в советском посольстве в Бонне, автор этой книги частенько слушал выступления Аденауэра в бундестаге, на избирательных и иных мероприятиях. Высокий старик без единого седого волоса, но с лицом, похожим на маску из-за множества морщин, уверенной твердой походкой выходил на трибуну, говорил неторопливо, ровным голосом, время от времени подкрепляя свои аргументы поднятым вверх указательным пальцем правой руки. Речь его отличалась лаконичностью, доказательностью и логикой. Слушали канцлера охотно и политики, и простые люди.

Позднее в книгах и статьях мне не раз доводилось описывать и анализировать политические шаги Аденауэра. Я относился к нему как к противнику нашего общественного строя и внешнеполитического курса страны. Собственно, таковым он и был. Подходя к оценкам Аденауэра с классовых позиций, я рассматривал его как защитника интересов немецкой буржуазии и противником людей труда. Идеологические критерии того времени исключали иной подход. Но я не опускался до неприличных штампов, которыми пестрели тогда наши пропагандистские материалы.

Освобождение от идеологических шор дало возможность непредвзято описать жизнь и деятельность одного из выдающихся людей своего времени. Именно эту задачу я ставил перед собой, приступая к работе над книгой о Конраде Аденауэре.