Путешествия. Дневники. Воспоминания - Христофор Колумб Страница 2

Несомненно, что «католические короли» ревностно защищали интересы церкви лишь в том случае, когда они совпадали с их личными интересами. «Недостаток благочестия», т. е. ханжеское лицемерие Изабеллы, разгадали только потомки, рывшиеся в исторических архивах; но Фердинанд, по-видимому, был менее искусным актером, чем его супруга: его лицемерие было очевидно и для его современников, по крайней мере таких проницательных, как Макиавелли.

Вот что писал Макиавелли в своем знаменитом трактате «Князь», где в одном месте он недвусмысленно намекает на Фердинанда, а ниже – прямо называет его: «Князь должен особенно заботиться… чтобы, слушая и глядя на него, казалось, что князь – весь благочестие, верность, человечность, искренность, религия. Всего же важнее видимость этой последней добродетели…

Есть в наше время один князь – не надо его называть, – который никогда ничего, кроме мира и верности, не проповедует, на деле же он и тому и другому великий враг…» (глава XVIII). И далее «Феррандо Арагонского, теперешнего короля Испании, почти можно назвать новым князем, потому что из слабого короля он стал… первым государем христианского мира… В начале своего царствования он напал на Гранаду, и это предприятие стало основой его мощи…

Он мог на средства церкви и народа содержать войска и положить, благодаря этой долгой войне, начало собственной военной силе… Чтобы получить возможность отважиться на еще более крупные предприятия, он, действуя всегда во имя веры, предался благочестивой жестокости, изгоняя из своего королевства марранов и разоряя их… Прикрываясь той же религией, он захватил Африку, потом двинулся в Италию и напал, наконец, на Францию» (гл. XXI).

Что Колумб в этом отношении не отличался от королей, на службе которых совершил свои великие открытия, особенно отчетливо видно из данных нами документов, которые лично написаны или продиктованы им. Его подлинные дневники, к сожалению, дошли до нас лишь в обработке Лас Касаса; но этот пламенный обличитель жестоких и жадных конкистадоров из личных симпатий к Колумбу сделал для него исключение: он старался изобразить его подлинным ревнителем веры. Только сделал он это неумело, и у его Колумба из-под маски рыцаря креста постоянно выглядывает облик рыцаря наживы.

II

Биографические сведения о Колумбе до организации его первой экспедиции крайне скудны, а поэтому ряд существенных моментов в истории его жизни и деятельности до сих пор вызывает сомнения и споры. Нет точных документальных данных, которые позволили бы восстановить шаг за шагом весь жизненный путь знаменитого мореплавателя; отсутствие таких данных открывает широкие возможности для построения легковесных гипотез, которые не только не разрешают спорных и неясных вопросов, но еще более запутывают «колумбианскую проблему».

Положение осложняется еще и тем, что первые биографы Колумба – его сын Фернандо ^[2] и Лас Касас, руководствуясь личными мотивами, создали ложные версии биографии «адмирала моря-океана», сознательно исказив факты. При этом, как предполагают, они подвергли основательной ревизии материалы семейного архива дома Колумбов и изъяли множество документов, которые либо могли повредить репутации Колумба, либо опровергнуть их фальсификаторские построения.

В той или иной мере спорны почти все факты из жизни Колумба, относящиеся к его юности и периоду долголетнего пребывания в Португалии. Неясна история борьбы Колумба за осуществление проекта, да и о самом этом проекте приходится судить, главным образом, по материалам, относящимся к тому времени, когда предприятие Колумба было уже осуществлено. О зарождении же у Колумба замысла дальнего заокеанского плавания приходится только высказывать предположения, пока еще не подтвержденные документальными данными.

Разумеется, много споров возбуждает и последний этап жизни Колумба, когда с именем его было уже связано открытие «островов и материка в море-океане». Но здесь, однако, исследователь сталкивается с огромным документальным материалом, который позволяет выйти из сферы догадок и беспочвенных предположений.

Могут считаться, наконец, установленными место и – с некоторыми сомнениями – дата рождения Колумба и его происхождение (прежде различные историки устанавливали дату его рождения от 1435 до 1456 гг.). Путем сопоставления нотариальных записей генуэзских архивов с различными документами, относящимися к деятельности Колумба в Португалии и Кастилии, недавно, как будто окончательно, установлено, что Христофор Колумб родился в Генуе в конце октября 1451 г. ^[3].

Его отцом был шерстяник Доминико Коломбо, матерью – Сусанна Фонтанароза. Дед Христофора Колумба, Джованни, жил в пригороде Генуи – Кинто. В генуэзских архивах сохранилась запись акта о передаче Джованни Коломбо своего сына Доминико в обучение ткачу Гильермо (Вильгельму) Брабанте, сроком на семь лет. Нотариальные записи 1440–1455 гг. свидетельствуют, что Доминико Коломбо был человеком очень небогатым. Он не имел собственного дома и арендовал жилье у генуэзского монастыря Санто-Стефано. Не только Доминико Коломбо, но и сын его Христофор был ремесленником и состоял в генуэзском шерстяном цехе (laneiro de Janua), как то подтверждает документ, датированный 1472 г.

Генуэзское происхождение Колумба доказано опубликованными в 1931 г. нотариальными актами XV века, собранными в архивах Генуи ^[4].

Тем самым отпали основанные на прямой фальсификации источников версии о каталонском, галисийском, португальском, провансальском и британском(!) происхождении Колумба, создаваемые на протяжении последнего столетия «учеными»-шовинистами.

Неизвестно, где именно учился Христофор Колумб, учился ли вообще или был гениальным самоучкой. Все сведения, какие приводят его биографы, сопровождаются таким количеством сомнений и оговорок, что самый факт остается не разъясненным. Но несомненно, что Колумб читал по крайней мере на четырех языках (итальянском, испанском, португальском и латинском), читал немало и притом очень внимательно. Сохранился между прочим экземпляр латинской книги с его личными заметками на полях. Это была книга Аллиака (кардинала Пьера д’Альи) «Имаго Мунди», под влиянием которой в значительной мере сложились географические представления Колумба. (Пьер д’Альи учил о шарообразности Земли, опираясь на сочинения Роджера Бэкона).