Я лечила Высоцкого - Зинаида Агеева Страница 2

Он не мог в полной мере осознавать реальную угрозу для своей жизни, но тревожное настроение взрослых передавалось и ему. Это был первый в его маленькой жизни удар по его хрупкой психике, оставивший в ней свой коварный след. Впечатления раннего детства позже нашли отражение в его творчестве.

Москва в годы войны. Парад 7 ноября 1941 г.

Правительство разрешило москвичам эвакуироваться из Москвы. Не избежала участи беженцев и семья Высоцких. В конце июля 1941 года от перрона Казанского вокзала отошел товарный поезд, в котором в далекое путешествие отправился маленький пассажир – Володя Высоцкий – с матерью Ниной Максимовной. Через 6 дней они были в городе Бузулуке Оренбургской (Челябинской) области, откуда на телеге по проселочной дороге добрались до села Воронцовка (в 18 км от Бузулука). Там было много беженцев из Москвы, которые работали на предприятиях, выпускавших продукцию для фронта. На одном из них стала работать и мать Володи, сначала приемщицей, а затем лаборанткой. С этого времени жизнь маленького ребенка стала не только безрадостной, но и горькой, наполненной недетскими страданиями. Он стал посещать детский интернат, встречаясь с матерью только по выходным дням. Ее непродолжительные ласки были его единственной радостью. С трудом отрывался он от материнского сердца при возвращении в интернат.

В январе 1942 года Володе исполнилось четыре года. Он был в том возрасте, когда дети испытывают необыкновенную привязанность к родителям, особенно к матери, остро и болезненно воспринимают разлуку с ними, чувствуя себя при этом беспомощными и незащищенными. Так с самого раннего детства в душе будущего поэта невольно зарождалась неприязнь к тому, что лишало людей обыкновенной человеческой радости и отравляло существование. Но человек привыкает ко всему, привык и Володя к своей неуютной чужедомной жизни.

Нина Максимовна Высоцкая в Воронцовке. 1997 г.

Сведения о положении на фронте беженцы в селе Воронцовка получали из местных газет и по радио. Вместе с местными жителями москвичи, в числе которых была Нина Максимовна, с тревогой и одновременно с затаенной надеждой слушали неповторимый голос знаменитого диктора Всесоюзного радио (в дальнейшем народный артист СССР) Юрия Борисовича Левитана (1914–1983). В то время когда советские солдаты сражались с врагом на поле боя, Левитан сражался своим метким словом, в котором звучала непоколебимая уверенность в победе. Каждый день из динамиков раздавался его твердый, уверенный голос: «Говорит Москва! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза!» И люди замирали у репродукторов. Его бодрый голос, от которого веяло оптимизмом, не дрогнул и тогда, когда вражеские танки находились в 25 километрах от Москвы, а некоторые сумели прорваться на окраину Химок. Это было осенью 1941 года. В эти дни Гитлер уже не сомневался в победе над Советским Союзом. Он нетерпеливо ждал, когда же Москва перестанет говорить, перестанет слушать Левитана, перестанет существовать. А Левитан, как бы издеваясь над его ожиданиями, каждый день напоминал жителям своей страны, что Москва жива, Москва не сдается, Москва борется вместе со всем советским народом и победа уже близка. В одной из своих восторженных речей Гитлер заявил, что после взятия Москвы он первым повесит на Кремлевской стене Левитана.

Отец барда – Семен Владимирович Высоцкий

В декабре 1941 года немцы были отброшены от Москвы на много километров, и непосредственная угроза для нее миновала. В 1943 году по вызову отца 5-летний Володя Высоцкий вернулся с матерью в Москву. Родной город встретил их салютом по случаю освобождения Орла и Белгорода. На Казанском вокзале их ожидал Семен Владимирович. Теперь уже старший лейтенант. Но долго радоваться встрече с отцом ребенку не пришлось. Судьба нанесла ему новый удар: отец в семью не вернулся, он провел свой короткий отпуск у своей гражданской жены, Евгении Степановны Лихалатовой – красивой 25-летней армянки, вдовы погибшего летчика. Неокрепший и не искушенный в преодолении житейских невзгод разум ребенка не мог постичь свалившегося на него несчастья. Он оказался ребенком неполной семьи. Мать Нина Максимовна стала теперь его единственной опорой и защитой. Брат и сестра Нины Максимовны погибли в самом начале войны. По мере возможности какое-то участие в воспитании ребенка принимал дед Владимир Семенович. Долго еще Володя не мог примириться с несправедливостью судьбы и, как писала Людмила Владимировна Абрамова, «мечтал наесться досыта и чтобы папа и мама были вместе».

Владимир Высоцкий с матерью. 1940-е гг. Москва, май 1950 года. Фото – Н. Львов