Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил - Грэг Стейнметц Страница 2

Фуггер сколотил состояние на горнодобыче и банковском деле, а еще он продавал ткани, пряности, драгоценные камни и святые мощи, например кости мучеников и щепы Распятия. Некоторое время он располагал монополией на гваякум, кору бразильского гваякового дерева, якобы способную излечивать от сифилиса. Он чеканил папские монеты и финансировал первый полк швейцарских гвардейцев в Ватикане. Другие пытались играть в те же игры, особенно аугсбургский сосед Фуггера Амброз Хохштеттер. В результате Фуггер оказался на смертном одре богатейшим и платежеспособнейшим человеком, а Хохштеттер, пионер массового банкинга, обанкротился и умер в тюрьме.

Фуггер начал свою карьеру будучи коммонером, простым человеком, то есть занимая самую низкую ступень в европейской сословной системе. Забудь он склониться перед бароном или уступить дорогу рыцарю на оживленной улице, ему грозило быть нанизанным на меч. Но скромное происхождение не стало препятствием; все деловые люди того времени были простолюдинами, а семья Фуггеров была достаточно богатой для того, чтобы обеспечить отпрыска всем необходимым. Фуггеры занимались торговлей тканями, и хроники показывают, что они принадлежали к числу крупнейших налогоплательщиков в своем городе. Без трудностей, разумеется, не обходилось. Отец умер, когда Фуггеру было десять. Если бы не усилия крепкой духом и изобретательной матери, он мог бы остаться обычным пареньком той эпохи. Другой помехой служило место в порядке наследования: Якоб был седьмым из семи сыновей, а это означало, что ему уготован, скорее, монастырь, а не бизнес. Вдобавок он, подобно всякому человеку, отличался своеобразием характера – был упрям, эгоистичен, лжив, а иногда и жесток. Как-то он вынудил семью своего умершего помощника переселиться в доходный дом – за долг, который банкир отказался простить. Но минимум один из этих недостатков – склонность повсюду восхвалять свои достижения – он сумел обратить к собственной пользе. Его похвальбы оказались хорошей рекламой; сообщая клиентам, что оплатил строительство надгробной часовни или что заработал крупную сумму на кредите, он как бы внушал им, что способен сделать для клиентов больше, чем другие банкиры.

Оборотной стороной репутации была вражда. Враги преследовали Фуггера большую часть его жизненного пути, а карьера порой напоминала сюжет видеоигры. На него нападали открыто и из-за самых невероятных углов, ставили перед ним все более и более сложные вызовы по мере того, как он обретал богатство и власть. Лютер хотел обанкротить Фуггера и его семью, заявлял, что желает «подкормиться от Фуггеров». Ульрих фон Гуттен, рыцарь и знаменитейший немецкий писатель своего времени, хотел убить Фуггера. Но Якоб выживал при каждом нападении – и лишь добавлял новый вклад в свою копилку денег и власти.

Сделал ли успех Фуггера счастливее? Наверное, нет; по крайней мере, по обычным меркам. Друзей у него почти не было, только деловые партнеры. Его единственный ребенок был незаконнорожденным. Его племянники, которым он намеревался оставить свою империю, разочаровали дядюшку. Когда он лежал на смертном одре, рядом были только оплаченные служки, а жена развлекалась с любовником. Но в собственных глазах Фуггер, безусловно, преуспел. Его целью не были ни комфорт, ни счастье. Он всю жизнь стремился копить деньги. Прежде, чем умереть, он сочинил собственную эпитафию, где утверждалось именно это. Данная эпитафия – выражение беззастенчивого эго, невозможное поколением ранее, до того, как ренессансная философия индивидуализма восторжествовала в Германии, до того, как даже автопортрет – форма искусства, освоенная Дюрером при жизни Фуггера, – перестал считаться безнадежно эгоистичным и противоречащим социальным нормам.

«Восславим Господа, всемогущего и благого! Якоб Фуггер из Аугсбурга, украшение своего сословия и своей страны, имперский советник при Максимилиане I и Карле V, никому не уступал в приобретении изумительного богатства, в щедрости, в праведности жизни и в величии души, и как был он непревзойден при жизни, так и после кончины не должен причисляться к смертным».

Сегодня Фуггер более известен своей благотворительностью, в частности, благодаря Фуггерай, государственному жилищному проекту в Аугсбурге, а не тем, что «никому не уступал в приобретении изумительного богатства». Фуггерай по-прежнему существует и привлекает тысячи иностранных посетителей в год – таков результат инвестиций, сделанных Фуггером пять веков назад. Впрочем, наследие Фуггера значительно масштабнее. Его поступки изменили историю больше, чем деяния многих монархов, революционеров, пророков и поэтов, а его методы ведения бизнеса проторили путь пяти столетиям капитализма. Не составит труда вообразить Фуггера в современности. Он был, по сути, агрессивным бизнесменом, намеренным добыть столько денег, сколько вообще возможно, и не брезговал ничем, чтобы добиться своих целей. Он пристально отслеживал крупные шансы и высокие ставки. Он искал поддержки политиков. Он использовал деньги, чтобы переписывать правила в свою пользу. Он окружил себя юристами и бухгалтерами. Он питался информацией. Миллиардеры наших дней, обладающие ненасытным фуггеровским аппетитом, заполняют страницы финансовой прессы. Фуггер был первым из них. Он – первый современный бизнесмен, он первым добивался богатства ради богатства, нисколько не опасаясь осуждения и проклятия. Чтобы понять нашу финансовую систему, чтобы осознать, как она стала таковой, нужно попытаться понять Фуггера.