Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него - Ирвин Кэбот Страница 2

• уголовные преступления в резервациях для индейцев.

За борьбу со сравнительно небольшим числом других нарушений федеральных законов отвечают другие органы расследования США, которые большей частью подчиняются соответствующим министерствам. Это Секретная служба, Таможенная служба, Агентство по борьбе с наркотиками, Федеральная иммиграционная служба, специальные ведомства в составе Министерства финансов и Почтовая служба.

К таким проступкам причисляются, среди прочих:

• подделка монет и денежных знаков;

• налоговые нарушения;

• таможенные преступления;

• торговля наркотиками;

• нарушение почтового законодательства;

• нарушение закона об иммиграции.

Кроме расследования федеральных правонарушений, ФБР работает и над другими задачами. К ним относятся:

• наблюдения над так называемыми подрывными организациями;

• расследования, касающиеся личностей, поступающих на государственную службу;

• информирование других органов полиции США о подробностях преступления и об общем развитии преступности; издание ежемесячника «Law Enforcement Bulletin» («Сообщения о соблюдении законов»); ведение статистики преступлений;

• поддержка обучения в школах городской, окружной полиции и полиции штата;

• выполнение работ для других органов полиции с помощью отдела идентичности, центра информации о преступлениях и современных научно-технических лабораторий;

• идентификация жертв крупных катастроф, как-то: падения самолетов, взрывов, столкновения судов и несчастных случаев с автобусами; соблюдение правил расследования тайной полиции за границей.

В последующие годы, как будет показано ниже, борьба с некоторыми видами преступной деятельности (например, наркоторговлей) все в большей степени стали сосредотачиваться в ФБР, хотя — это непреодолимое пока свойство американской государственной системы, — очень многие направления «перекрываются» несколькими организациями и структурами.

Большинство книг, статей и исследований о Федеральном Бюро Расследований (ФБР), на сегодняшний день одной из крупнейших служб безопасности в мире, естественно, написаны американцами и опубликованы в США. Материалы совершенно разные — закономерно разные, от полнейшей, беспросветной апологетики, до такой ожесточенной критики, в которой словосочетание «американское гестапо» далеко не саьфе резкое высказывание.

Больше всего, естественно, достается Джону Эдгару Гуверу, который в течение полувека возглавлял Бюро, являлся его символом и, несомненно, воплотил в организации черты своей личности. Достается ему и дифирамбов, — он до сей поры остался одним из героев отошедшего столетия в сознании миллионов американцев, — и критики, в диапазоне от политической до бытовой, с подробным анализом его сексуальных девиаций.

Точно так же и в массовом сознании американцев сложилось двойственное отношение к ФБР. Усилиями и самой организации, которая, кстати, с давних пор активно работала с общественностью и систематически «продвигала» свой имидж, и средств массовой информации, которые, как известно, способны на «самодвижение», и благодаря своеобразной политической конъюнктуре США, — получилось так, что реальные успехи и заслуги ФБР в борьбе со шпионажем, с уголовной преступностью, особенно в тяжких ее проявлениях (бандитизм, похищения людей и т. п.), а в послевоенный период еще и с терроризмом, наркомафией и организованной преступностью в целом, — пре-красно осознаны обществом. В то же время нет в США другой организации, против которой было бы сказано столько негодующих слов и выдвинуто столько обвинений, как ФБР; для очень многих людей не только в США, но и во всем мире это ведомство (особенно в «эпоху Гувера») являлось, — а отчасти является и сейчас, — символом антидемократизма, нарушения прав и свобод, политического преследования, провокаций и грязных инсинуаций, сокрытия фактов и манипуляции ими, — вплоть до террора и политических убийств. В этой «темной» ветви общественного мнения те же джи-мены, агенты ФБР, — это нечто злоковарное и подлое, безнравственное и ограниченное, неуклюжее и переполненное самомнением, а сама знаменитая аббревиатура «FBI» предвещает появление эдакой носорожьей силы.

Эти две ветви или два мифа прослеживаются уже много десятилетий в периодике и в литературе, в кинематографе и на телевидении. Там, — как, повторим, и в сознании американцев, — благополучно соседствует и апологетика ФБР и ее джи-менов (старательно насаждавшаяся, прежде всего, самим ФБР, и зависимыми от него журналистами), и критика их действий. Критика, от по-настоящему серьезной, на уровне юридических разборок, до привычного или даже навязчивого зубоскальства, — как в большинстве «полицейских» боевиков последних десятилетий. Эта амбивалентность проникла даже в кинофантастику, и стала основным сюжетным стержнем, например, популярного сериала «Секретные материалы».

Принять какую-либо из сторон этого восприятия означало бы заранее ограничить себя в постижении феномена. Истина неоднозначна. Интереснее проследить за историей становления, развития и деятельности ФБР, по мере возможности пытаясь ответить, почему происходило именно так, а не иначе, и на этой основе попытаться найти нечто общее и в жизни разных спецслужб и служб безопасности, — и то, что непосредственно касается нас с вами, жителей совсем другой страны.

Если не общим местом в высказываниях с «обеих сторон», то, во всяком случае, весьма распространенным суждением является миф о якобы похожести американцев и русских. Схожие черты на бытовом уровне действительно находят, и возможно, их действительно больше, нежели в сравнении, скажем, с англичанами или японцами. Но при этом упускают из вида самое глубинное, самое принципиальное различие, — стержень общественного устройства.

Россия исстари была централизованным самодержавным (или идеократическим, или тоталитарным, или бюрократическим) государством, в котором все граждане, снизу доверху, обладали (если обладали вообще) лишь теми правами, которые им предоставляло государство. США с самого начала формировались как нечто прямо противоположное: каждый гражданин пользовался всеми правами, и только для интересов совместного существования некоторые, отдельные, немногие права отдавались государству. США никогда не были тоталитарным государством, в нем не было даже ни одной общей тоталитарной структуры. Неуместно и не нужно обсуждать, что лучше — здесь надо просто понять, или запомнить хотя бы это различие. За восемь десятилетий своего существования ФБР превратилось в едва ли не единственную почти тоталитарную структуру США. Причем начало «бороться» Бюро за это с первого дня своей истории, и продолжает бороться поныне. Но до сих пор не обладает полномочиями и возможностями, которыми обладали, с самого начала и до конца, все без исключения охранные и сыскные структуры в России, от всяких там «тайных приказов» до ФСБ, не говоря уже о ЧК — ОГПУ — НКВД — КГБ. И нельзя не отметить, что немалая часть обвинений, высказанных в адрес ФБР, связана с их «естественными» для тоталитарной структуры действиями, — и на это в странах с сильной, так называемой «гегельянской» государственностью скорее всего и внимания-то не обратили бы.