Бей первым! Главная загадка Второй мировой - Александр Никонов Страница 2

– Тем, что он ничего не сделал в науке. Вообще! В учебниках пишут, что Ломоносов открыл закон сохранения массы. Какие для этого основания? А просто Ломоносов в одном письме своему товарищу как-то написал фразу, что «если в одном месте что-то прибудет, в другом – убудет». Из нее сталинские соколы сделали вывод, что Ломоносов открыл закон сохранения массы. Но ведь случайная фраза в письме не есть формулировка закона! Впервые закон сохранения массы четко сформулировал и подтвердил опытами Лавуазье. Причем не в частном письме, а в научной работе.

Также пишут, что Ломоносов разработал молекулярно-кинетическую теорию газов. Не разработал! И не мог разработать, поскольку очень слабо знал математику. Именно по этой причине все его «труды» в области физики и химии были просто беспомощными фантазиями.

Ломоносову приписывают создание «основополагающих» работ по горному делу. На самом деле эти «работы» есть не что иное как конспект лекций, записанных им во время учебы в Германии. В Германии Михайло, кстати, по большей части не учился, а пил да по бабам бегал. Потому и в математике слаб.

Ломоносов – не ученый. Он администратор, человек, который умел хорошо делать только две вещи – пить и выбивать деньги на безумные проекты. Например, он организовал псевдонаучную заморскую экспедицию: ему пришла в голову следующая идея – достичь Индии, обойдя Америку через. Северный Ледовитый океан. Почему-то Ломоносову втемяшилось в голову, что Ледовитый океан свободен ото льда на широтах севернее 80 градусов. Глупость очевидная, но влияние Ломоносова при дворе было так велико, что он легко выбил деньги на две экспедиции. Обе, естественно, закончились провалом – за Шпицбергеном корабли уткнулись в тяжелые многолетние льды. Кто оказался виноват? Уж конечно, не Ломоносов, а командир экспедиции Чичагов, который подвергся жесточайшему разносу в адмиралтейской коллегии.

– А я, вроде, в школе по истории проходил, что Ломоносов изобрел мозаику. Ну, на стенках которая…

– Мозаику Ломоносову привез граф Третьяков из Италии. Ломоносов тут же загорелся идеей освоить производство мозаики в России. Императрица выделила ему для этого огромный участок земли, деньги и кучу крепостных. Но Ломоносов, имея государственный заказ на мозаику, умудрился провалить и это дело!

– Как же он выбился в «основоположники российской науки»?

– Пиар. Когда Ломоносов вернулся в Россию, он сказал себе: я – человек низшего сословия, мне нужны покровители. И начал писать хвалебные оды в честь высокопоставленных особ. С помощью этого нехитрого приема он заслужил благосклонность многих власть имущих, в частности, графа Шувалова, который сам тогда еще пацаном был. Ломоносов пускал покровителям пыль в глаза околонаучными рассказами. А к старости Михайло совсем оборзел – напивался в стельку и шел в Академию наук устраивать погромы, гонял там народ, бил. На него жаловались, но все всегда кончалось в пользу хулигана только потому, что у него были друзья в высших сферах.

– Да, не зря вас уволили. Вы обрушили такого колосса…

– Моя жертва не была напрасной. Теперь про Ломоносова многие уже все понимают. Не так давно, скажем, академик Захаров публично заявил, что Ломоносов – дутая фигура, и весь его вклад в науку – перевод двух учебников с немецкого языка… Но для того, чтобы стали возможными подобные заявления, мне пришлось в свое время пережить выговоры и публичные осуждения научной общественности. Причем так странно все происходило… Я прихожу в институте к нашим физикам, спрашиваю: что сделал в физике Ломоносов? Они говорят: ничего, он, вроде, химией занимался. Прихожу к химикам, задаю тот же вопрос. Они дают тот же ответ: ничего он в химии не сделал, иди к физикам. Там я уже был. Прихожу к геологам, спрашиваю: есть у Ломоносова какие-то работы по геологии? Отвечают: нету, иди к химикам или к физикам, они знают… После чего я делаю доклад, в котором заявляю: а Ломоносов-то – ноль в науке! И в отношении меня выносят осуждающую резолюцию. Причем выносят те же люди, которые только что подтверждали, что в их области Ломоносов ничего не сделал!

Я храню этот замечательный документ: «Мы осуждаем деятельность Г. М. Салахутдинова. Научный совет не считает обоснованными его заявления, что Циолковский не был ученым, Ползунов – изобретателем, а Ломоносов не сделал серьезных научных открытий».

– Перед словом «осуждаем» не хватает слова «гневно»… В каком дремучем году вынесено такое постановление?

– Это было 28 сентября 2000 года! Я же говорю, до сих пор в истории естествознания живы сталинские установки!

– Так, а что там по Ползунову?.. Это ведь изобретатель паровой машины, кажется?

– Паровая машина существовала уже полвека до того, как ею заинтересовался Ползунов. Изучив зарубежные чертежи, алтайский рабочий Ползунов решил: да что же мы, совсем уж тюхи-матюхи, да неужто не построим такую же машину, какую англичане сделали?!. Умные люди ему говорили: это невозможно сделать в России, поскольку здесь нет необходимых технологий. Но у Ползунова было шесть классов образования, про технологии он мало чего понимал. Все наши «гении», надо сказать, были недоучками. Ломоносов отвратительно учился, у Циолковского четыре класса образования, причем из них два года он в одном классе просидел.

Но затея Ползунова верхам понравилась. Императрица, которой доложили об этом, создала «самородку» все условия. И Ползунов соорудил плохую копию английской машины. Не зря ведь ему говорили, что нужных технологий в России нет. Паровая машина – это не телега, там нужно сопряжение деталей! А Ползунов гордился тем, что у него между поршнем и стенкой цилиндра «палец не пролезает». Представляете зазоры? Конечно, такая машина не держала пар! Ползунов чем-то пытался замазывать эти дыры. А чем замажешь, если поршень должен ходить по цилиндру? Естественно, его машина больше стояла, чем работала. Ползунов простейших вещей не понимал: скажем, воду в котел качал прямо из пруда. Машина, естественно, тут же засорялась грязью, накипью, илом. В конце концов, неправильно спроектированный котел дал течь, и машина окончательно вышла из строя.

Это была самая настоящая авантюра. Ведь паровая машина на Западе появлялась веками, она росла вслед за технологиями металлообработки. В паровой машине 102 непростые детали, которые нужно правильно сопрячь. У паровой машины своя довольно сложная логика работы. А тут вдруг появляется какой-то безграмотный Ползунов и заявляет, что он сейчас на коленке все построит.

– Кто у нас там еще остается? Братья Черепановы, которые паровоз изобрели, о чем я прочел еще в школе в Детской энциклопедии?

– Братья Черепановы были в Англии на стажировке, увидели там паровоз и решили начать строить подобные машины на Урале. Вот и все «изобретательство». А знаменитый академик Петров, про которого во всех учебниках написано, что он первооткрыватель электрической дуги, не открывал никакую дугу. Просто незадолго до этого были изобретены гальванические элементы. И Петров заказал английскому мастеру Мэджору изготовить множество таких элементов – для опытов. Вот этот-то англичанин, изготовив для Петрова кучу элементов, составил из них батарею и обнаружил явление электрической искры. Петров тут не при чем. Он просто заказал Мэджору гальванические элементы и потому был их юридическим владельцем. Именно их, а не открытия!