Дом Витгенштейнов. Семья в состоянии войны - Александр Во Страница 2

Сейчас «пьяницу Джона» помнят как того, кто ввел форму ноктюрна — краткого фортепианного произведения мечтательного характера, позднее популяризованную Шопеном. Слуга и повар Пауля были, вероятно, не единственными зрителями, которые никогда не слышали о таком композиторе. Даже среди знатоков в 1913 году немногие сочли бы Филда достойным «Золотого зала»: у Вены было собственное наследие, самое выдающееся из всех городов мира, и тем, кто с детства впитывал Моцарта, Гайдна, Бетховена, Шуберта, Брамса, Брукнера и Малера (все они жили в то или иное время в Вене), музыка Фил-да могла показаться в лучшем случае безвкусной диковиной, а в худшем — дурной шуткой.

В истории не осталось свидетельств того, что Пауль чувствовал перед концертом, какое у него было настроение, когда он надевал фрак, грел руки в зеленой комнате, поднимался по крутым ступеням на сцену и кланялся аудитории, состоящей из друзей, незнакомцев, критиков, наставников, учителей и слуг, — но ему никогда не удавалось справиться с нервами. Позже бывало, что он бил кулаками в стены, рвал ноты или крушил мебель в комнате в напряженные последние минуты перед выходом на сцену.

Концерт Филда из трех частей длится 35 минут.

Если Пауль сразу и не заметил, ему, вероятно, доложили впоследствии, что Юлиус Корнгольд, главный критик Neue Freie Presse, вышел из зала во время аплодисментов и не вернулся послушать, как он исполняет «Серенаду и аллегро жиокозо» Мендельсона, «Вариации и фугу на тему Черни» Йозефа Лабора или грохочущий бравурный «Концерт для фортепиано с оркестром № 1» Листа. Когда они с семьей каждый день после концерта пролистывали газеты и музыкальные журналы, это странное поведение критика, должно быть, сильно действовало им на нервы.

Людвиг, младший брат Пауля, не мог прийти на выступление — его не было в Вене. За три месяца до концерта он уехал из Англии (где изучал в Кембридже философию) и поселился в двух комнатах в доме почтмейстера в крошечной деревушке на берегу фьорда к северу от Бергена в Норвегии. Как пишет в дневнике его близкий друг, решение подвергнуть себя добровольному изгнанию было «диким и безумным». В сентябре он решил, что хочет удалиться от мира, где «постоянно чувствует презрение к окружающим и раздражает других своим нервным темпераментом» ^[5]. В это же самое время он страдал (как это часто бывало) от навязчивых мыслей о смерти. «Чувство, что я умру, прежде чем опубликуют мои идеи, растет с каждым днем» ^[6], — писал он своему учителю и наставнику в Кембридже. Через две недели потрясение побудило его действовать — он получил письмо, в котором сообщалось, что его сестра Гретль с мужем Джеромом переезжают в Лондон. «Он их не переносит и не сможет жить в Англии и постоянно терпеть их визиты», — пишет друг ^[7]. «Отправляюсь немедленно, — заявил Людвиг, — мой зять переезжает в Лондон, а я не вынесу, если буду так близко».

Вся семья хотела, чтобы Людвиг приехал на концерт Пауля и на Рождество, но он противился, долг подчиниться тяготил его. Семья его огорчала, прошлое Рождество прошло ужасно, он был в дурном настроении, а философская работа продвигалась с черепашьей скоростью. «К СОЖАЛЕНИЮ, я должен ехать в Вену на Рождество, — писал он своему другу. — Дело в том, что моя мать очень хочет меня видеть, так сильно, что страшно обидится, если я не приеду; и у нее сохранились такие плохие воспоминания об этом времени в прошлом году, что я не в силах отказаться» ^[8].