Великие мусульманские империи. История исламских государств Ближнего Востока, Центральной Азии и Африки - Ханс Кисслинг Страница 2

В самом конце XIII века или в начале следующего Осман реорганизовал свое правительство. Он дал Караджа-Хисар в качестве фьефа своему сыну Орхану, сделал Енишехир своей столицей и после этого сосредоточил всю свою энергию на дальнейшей экспансии к Мраморному морю и городу Никея, расположенному на его восточном заливе. Плачевное состояние византийских замков и низкая мораль гарнизонов — все это усугубилось катастрофическим наводнением, вызванным разливом реки Сакарья, — облегчило продвижение Османа, которому византийцы и их каталонские наемники под командованием Рожера де Флора не могли оказать серьезного сопротивления. В 1301 году византийцы потерпели серьезное поражение в районе Коюнхисара. Шестью годами позже было преодолено совместное сопротивление правителей Эдреноса, Маденоса, Кете и Кестеля (византийские замки в районе Бурсы), и в 1308 году Осман смог с помощью своего друга Кёсе Михала обойти с фланга византийские пограничные крепости на Сакарье. На южной границе монгольская угроза была отражена его сыном Орханом, который тем самым доказал, что является достойным наследником трона. Следующей целью Османа стал город и регион, впоследствии получивший название Коджаэли, к западу от Сакарьи, и Осман, не колеблясь, поручил эту задачу Орхану, который с помощью ветеранов гази достиг полного успеха. Это завоевание позволило Осману угрожать Никее (Изнику), самой важной византийской пограничной крепости, а также Прусе (Бурсе). Замки, окружавшие Никею, были захвачены один за другим, и город, оказавшийся окруженным со всех сторон, был медленно, но верно подавлен. Примерно такая же тактика использовалась в Бурсе. Осман создал в непосредственной близости от города несколько хорошо укрепленных фортов, откуда гази под командованием Орхана и других храбрых военачальников, таких как Кёсе Михал и Конгур Альп, вели длительную партизанскую войну. Прошло десять лет, прежде чем Орхан смог в 1326 году доложить умирающему отцу, что Бурса добровольно открыла ворота. Командир ее гарнизона после падения Эдреноса решил выплатить ему 30.000 золотых монет в обмен на безопасный уход. Таким образом, Бурса стала османской без кровопролития. Орхан, теперь правитель государства, основанного Османом, сделал Бурсу своей столицей, и там были погребены останки его отца. Этот «Зеленый город», «Колыбель османов» стал местом последнего упокоения монархов османской династии от Османа до Мурада II; Мехмед II и султаны, правившие после него, были похоронены в Стамбуле.

Прежде чем перейти к событиям, имевшим место во время правления Орхана (1326–1359), следует сказать несколько слов о религиозной ситуации в молодом османском государстве; проблемы религии еще долго влияли на его развитие. Верования, которых придерживались его мусульманские обитатели, были скорее массовыми, чем ортодоксальными, с заметными чертами шиизма. Хотя сунны пророка и его сподвижников почитали, люди чувствовали симпатию к шиитским имамам, которых считали законными преемниками Мухаммеда. Также широко распространилась тенденция сохранять и ассимилировать практики более ранних религий. При таких обстоятельствах часто возникали и процветали секты. Быстро распространившиеся ордена дервишей были особенно влиятельными в армии, в гильдиях ремесленников и торговцев, а также у населения. Естественно, ортодоксальные улемы (высокопоставленные религиозные деятели) не любили и старались держаться в стороне от таких движений. Со временем взаимная отстраненность переросла в яростную вражду, иногда усиливавшуюся экономическими причинами, которые спровоцировали множество кровавых столкновений в ходе османской истории. На этой ранней стадии, однако, представители ортодоксии не были агрессивными, и в результате проповедники суфии и ордена дервишей получали свободное покровительство первых султанов. Они строили монастыри, устраивали кухни для бедноты и занимались другой благотворительностью.

Орхан строго следовал заветам своего покойного отца Османа, который, говорят, особенно настаивал на том, чтобы королевская власть никогда не делилась. Возможно, ему было известно из истории, как часто подобное деление приводило мусульманские государства к краху. Брат Орхана Аладдин был покорен последней воле отца в этом аспекте и принял требование нового правителя стать главным государственным функционером, то есть визирем. Ему приписывают проведение важных реформ и создание определенных типично османских институтов. При Османе, который был, по крайней мере номинально, вассалом сельджукского султана Рума, в обращении были монеты сельджуков Рима. При Орхане настало время создать чисто османские денежные единицы. Аладдин взял на себя техническую часть этой операции. Серебряная монета, известная как акче, была отчеканена по образцу византийского аспрона и введена в обращение с 1328 года. Это событие имело как политическое, так и экономическое значение. Выпуск собственных монет и упоминание имени правителя в пятничной молитве являлись традиционными мусульманскими символами независимости. Другим мероприятием Аладдина стало регулирование костюма. Теперь разные нации и классы должны были носить различные одежды. Этот древний восточный обычай Аладдин применил в османском социальном контексте. Даже больше чем униформа в современных обществах, костюм и особенно головной убор обладали до недавнего времени очень большой важностью на Востоке, где целые сообщества, классы и народы отличались по цвету или форме костюма или головного убора. При Орхане и его преемниках типичным турецким головным убором была белая войлочная (фетровая) шляпа. Белый цвет также считался королевским. Но костюмы придворных оставались разнообразными. Главной задачей Аладдина было преобразование армии. Ранее она состояла в основном из кавалерии, самого востребованного рода войск при Османе, когда внезапная атака и быстрое отступление были основными тактическими приемами воинов гази. В последующие годы сословие всадников, командование которыми переходило от отца к сыну в династии Кёсе Михала, утратило свое главное значение. Кавалеристы были сгруппированы в крупные передовые штурмовые отряды акынджей. Их главная задача — стремительный налет на вражескую территорию, захват добычи, распространение хаоса и террора. Название «налетчики и поджигатели», данное им в некоторых западных хрониках, вполне заслужено. Кроме кавалерии, теперь был создан пехотный корпус. Поскольку пехотинцы (яя или пияде) получали регулярную плату, можно сказать, что на этом раннем этапе османское государство получило постоянную армию. Многие авторы утверждают, что при Орхане появился корпус янычаров. Доподлинно это неизвестно. Представляется более вероятным, что он возник в своей характерной форме при Мураде II, и потому о нем мы поговорим позже.

Рудименты феодальной системы, на которые предстояло опираться османской имперской структуре, уже видны в рассказах о правлении Орхана. Новые завоеванные земли выдавались заслуженным воинам, которые в обмен на их использование брали на себя обязательство снабжать правителя определенным количеством полностью оснащенных всадников во время войны. Эти земли по размеру подразделялись на маленькие наделы — тимары, крупные наделы — зеаметы, а позже также очень крупные наделы — хассы. Существовало нерушимое правило, что эти наделы зависят от службы и не должны быть наследственными. Намного позже, когда империя пришла в упадок, в этой системе появились всевозможные злоупотребления. На самом деле ее разложение явилось одной из основных причин краха Османской империи. Трудились на феодальных полях в основном райя — христиане с завоеванных территорий. Согласно традиционным исламским принципам, эти немусульманские подданные должны были платить общепринятые налоги и отдавать долю урожая, но зато имели возможность свободно отправлять свою религию. По мере османской экспансии эти принципы далеко не всегда строго соблюдались. К примеру, некоторые группы райя периодически освобождались от налогообложения взамен на контрактную службу, такую как охрана важных горных проходов, имперских лесов или охотничьих угодий. Возникает вопрос, было ли христианским крестьянам хуже при турках-мусульманах, чем при их прежних христианских хозяевах? Хотя условия, несомненно, в разных местах в разное время были разными, представляется очевидным, что многое из написанного ранее о турецком угнетении христианского крестьянства — вымысел.