Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там - Филипп Матисзак Страница 2

Это случилось в 64 году нашей эры. Пожар, возникший на этих извилистых улочках возле Большого цирка, в конце концов разгорелся так, что взять его под контроль удалось лишь спустя шесть дней. К этому времени в огне погибло более четверти Рима.

Великий пожар

Жаркой летней ночью 19 июня 64 года в одном из магазинов, примыкавших к стенам Большого цирка, вспыхнул пожар. Как позднее объяснял историк Тацит, «тут не было ни домов, ни храмов, защищенных оградами, ни чего-либо, что могло бы его задержать» ^[1].

Юный Тацит, ставший тогда свидетелем пожара, делился позже своими впечатлениями: «Раздавались крики перепуганных женщин, дряхлых стариков, беспомощных детей; и те, кто думал лишь о себе, и те, кто заботился о других, таща на себе немощных или поджидая их, когда они отставали, одни медлительностью, другие торопливостью увеличивали всеобщее смятение. И нередко случалось, что на оглядывавшихся назад пламя обрушивалось с боков или спереди. Иные пытались спастись в соседних улицах, а когда огонь настигал их и там, они обнаруживали, что места, ранее представлявшиеся им отдаленными, находятся в столь же бедственном состоянии».

Многие считали, что такой страшный пожар не мог начаться сам по себе. Возникло подозрение, что император Нерон использовал поджог в качестве радикального средства расчистки территории, чтобы затем выстроить Рим заново по собственным планам.

Модель римской пожарной машины. Качающийся рычаг приводит в действие силовой насос. Mary Evans Picture Library.

Неказистые ларьки уличных торговцев, складские навесы, верхние этажи многих зданий сделаны из сухого дерева и расположены столь плотно, что между ними почти не было просветов. Достаточно, чтобы из беспечно разведенного костра вырвался уголек или чтобы крыса опрокинула оставленную без присмотра масляную лампу, – и уже через несколько минут пламя перекинулось бы на улицу, которую патрулируют Бревис и его команда.

Неудивительно, что патрульные имеют право ворваться в любое помещение, если у них возникли подозрения, что огонь там может выйти из-под контроля. Закон позволяет им штрафовать беспечных лавочников или домовладельцев, но патрульные не гнушаются и применением простейших телесных наказаний. Учитывая, какую огромную опасность представляют пожары для всего района, поджигатель – одно из самых страшных оскорблений, которое римлянин может услышать от соседа, и тому, кто привлек внимание вигилов, трудно рассчитывать на сочувствие окружающих.

Едва заметив пламя, патруль начинает действовать по отлаженной схеме. В кратчайшие сроки организовывается эвакуация жителей из соседних домов и подача воды в ведрах из ближайших кварталов. У каждой семьи в распоряжении должно быть определенное количество воды специально для этой цели, а Бревис и его люди могут с точностью до минуты определить, сколько времени потребуется, чтобы передать воду по цепочке от ближайшего фонтана до любой точки в зоне их ответственности. Хуже всего приходится самому младшему члену отряда, задача которого – постоянно носить с собой вымоченное в уксусе покрывало, чтобы немедленно накрыть им небольшой очаг возгорания и не допустить распространения огня. Если потребуется подкрепление, подгонят пожарную машину. Пожарная машина – не новое изобретение: прообраз устройства, используемого вигилами, за много веков до них применялся при тушении пожаров в Египте. Первым человеком, который изобрел насос, достаточно мощный, чтобы подавать воду по пожарному шлангу, был грек по имени Герон, работавший в великой Александрийской библиотеке.

В каждой когорте вигилов есть специалисты. Разумеется, есть врачи, которые заботятся о жертвах нападений грабителей – в том числе и о других вигилах, порой проигрывающих схватки с большими бандами головорезов. В медицинской помощи нуждаются и те, кто получил ожоги или заработал травму, выпрыгнув из горящего здания (хотя у вигилов есть команда людей с матрасами, призванная смягчать такие падения).

Если не удастся решить проблему с помощью пожарной машины, патруль вызовет тяжелую артиллерию, представляющую собой боевые машины. За столетия войн и осад римляне накопили большой опыт разрушения городских стен, а баллисты, онагры (особые метательные орудия) и прочие устройства, предназначенные для осад, становились еще более разрушительными, когда их применяли против обыкновенных, чаще всего ветхих римских многоквартирных домов. Поэтому, столкнувшись с крупным пожаром, дежурный префект вигилов быстро принимает решение о том, где создать противопожарный разрыв. Тогда в дело вступает артиллерия и сносит указанные здания, чтобы не дать огню распространиться дальше. Профессиональный артиллерист способен в кратчайшие сроки превратить четырехэтажный дом в гору щебня.

Как только здание рухнуло, именно Бревис и его коллеги, вооружившись длинными крюками, прыгают в кучу обломков, чтобы извлечь оттуда все, на что может перекинуться огонь. Им приходится работать в темпе, ведь за спиной у них – стремительно надвигающееся пламя. Конечно, опасность делает эту работу очень захватывающей – но нетрудно понять, почему Бревис и его команда с таким пылом пытаются увещевать тех, кто неосторожно обращается с огнем (нет нужды говорить и о том, что жильцы снесенных домов редко бывают довольны выбором места для создания противопожарного разрыва).