Эхо Марсельезы. Роман о замках - Жюльетта Бенцони Страница 19

Это случилось в самый разгар Фронды, в ходе которой Париж, выступивший с оружием в руках против кардинала Мазарини, оказался вовлеченным в политическую игру то на стороне своего молодого короля Людовика XIV, то на стороне принцев крови, раздувавших огонь недовольства, чтобы снова вернуть себе власть и могущество, которые были отняты железной рукой кардинала де Ришельё.

В начале 1650 года удача улыбнулась кардиналу: Мазарини арестовал и отправил в Венсеннскую тюрьму разжигающих войну принцев – Конде, его брата Конти и зятя Лонгвилля. Лишь герцогине де Лонгвилль – Анне-Женевьеве де Бурбон-Конде, сестре Конде и Конти – удалось улизнуть от охранников кардинала, найдя себе и еще нескольким преданным ей людям убежище в маленьком домике в пригороде Сент-Жермен. И теперь она постоянно пребывала во власти страха. Эта женщина обладала такой мятежной душой, что ее прозвали «черным ангелом Фронды» (несмотря на то, что ее волосы были светлыми). Итак, когда Марсильяк сообщил, что это пристанище больше не годится, она тотчас же решила бежать. Но куда? В Нормандию, где еще недавно ее супруг герцог был губернатором и где у него остались надежные связи.

Она с такой уверенностью утверждала, что нормандские города распахнут свои ворота при одном лишь упоминании ее имени, что ей удалось убедить Марсильяка, предпочитавшего отправиться в свое собственное владение в Пуату. Но еще никому не удавалось противостоять мадам де Лонгвилль, и в конце концов все отправились в Нормандию. Однако, когда после целой ночи изнуряющей скачки по обледеневшим дорогам путники наконец приехали к воротам Руана, их ждало разочарование.

Герцогиня ожидала, что губернатор города встретит ее с большой помпой, ведь она послала уведомительное письмо, которое вручила виконту де Сент-Ибару, выехавшему вперед на разведку. Но, к несчастью для нее, в городе сменился губернатор. Мазарини, догадавшись, что его противники будут искать убежище в Нормандии, предпринял опережающие действия. И увидев маркиза де Бёврона, который, как она прекрасно знала, терпеть ее не мог, Анна-Женевьева поняла, что ей практически не на что надеяться. И точно, Бёврон, любезный и непреклонный, сообщил, что ей не предоставят убежища в городе и не остается ничего другого, как повернуть назад, если герцогиня не желает быть арестованной.

Итак, пришлось снова отправиться в путь. На этот раз в Гавр. Но и гаврские ворота оказались закрытыми перед беглецами, и никто не согласился приютить мятежников. И тогда у Марсильяка кончилось терпение: не могут же путники бесконечно колесить по Нормандии в грязных каретах, в которых приходилось тесниться в течение долгих часов? Его благоразумие подсказывало, что нужно изменить путь следования и отправиться в Пуату… Но мадам де Лонгвилль не хотела даже слышать об этом: если ее друг так желает вернуться к себе, туда ему и дорога! А она останется в Нормандии и отправится в Дьепп, куда ей с самого начала и следовало ехать, – вот где она будет чувствовать себя как дома.

На этот раз ей не удалось уговорить своего любовника. Он был уверен, что ему удастся разжечь войну в провинции. Убежденный в своей правоте маркиз покинул свою амазонку, заявив, что она всегда найдет защиту в его замке, пусть только обратится. Итак, они расстались…

На следующий день мадам де Лонгвилль наконец добралась до Дьеппа – столь желанного убежища. Замок, гнездившийся на одной из двух береговых скал, нависших над городом, был надежным строением из чередующихся рядов камня, кирпича и кремния, из-за чего его мощные башни блестели в лучах солнца. И у него была, конечно же, своя история, неразрывно связанная с историей города…

С давних времен Дьепп, как и Сен-Мало, был настоящим гнездом для морских разбойников, мореплавателей, с XVI века исследовавших африканское побережье возле Зеленого Мыса, а также рыбаков, не боявшихся ловить треску на территориях, простиравшихся вплоть до Исландии и в Норвегии. Совместными усилиями город превратился в богатый центр с активно развивающейся торговлей. Но, естественно, население Дьеппа плохо ладило с жителями противоположного берега Ла-Манша: в 1339 году дьеппцы захватили и разграбили Саутгемптон. Затем, в 1372 году, они помогли победить англичан у Ля-Рошели. Англичане не остались в долгу. Сделав паузу и дав остыть их воинственному духу, они подождали до 1420 года, а затем, вслед за Азенкуром, овладели Дьеппом, пиратским городом, считавшимся городом-бунтовщиком.

Угнетение – самая невыносимая вещь для тех, кто считает себя дьеппцем. В 1435 году наши моряки, ведомые рыцарем Шарлем де Маре, со всей ненавистью обрушились на оккупантов, сбросили их в море и, чтобы быть окончательно спокойными, что враги больше никогда не вернутся, превратили скромную башню, стоящую на посту на береговой скале, в большой и надежный замок. Впоследствии Франциск I, сделавший много полезного для города, еще больше укрепил замок.

Итак, в то время, когда мадам де Лонгвилль приехала сюда молить об убежище, замок являл собой великолепное зрелище. Обосновавшись, она созвала туда эшевенов ^[21] и аристократов, но не получила того одобрения, на которое рассчитывала. Дело в том, что в то время большой интерес у Дьеппа вызывала так называемая Новая Франция (т. е. Канада), к которой потянулись его самые отважные сыны. А выяснение отношений между королем и стремящейся к власти группой титулованных заговорщиков – какое до этого дело честным людям? Конечно, они были достаточно любезны, чтобы не оставить без крова даму, бывшую жену уважаемого губернатора Нормандии. Но с оружием в руках встать на ее защиту, вступив в открытое столкновение с королевской властью? Эшевены Дьеппа не были намерены совершать такую глупость. Не делая из этого тайны, они, тем не менее, заверили гостью: мадам может отдыхать, сколько хочет, и они позаботятся, чтобы она ни в чем не нуждалась…

Но их мирная жизнь оказалась очень короткой. Несколько дней спустя у ворот замка появился эскадрон мушкетеров, сопровождавший посланника Анны Австрийской (исполнявшей обязанности регентши до совершеннолетия короля). Мушкетеры получили приказ отвезти мадам де Лонгвилль в Куломмье, где она должны была ждать решения Ее Величества.

Несмотря на задетую гордость, герцогиня, казалось, была намерена подчиниться. Сославшись на болезнь, она попросила, чтобы ей предоставили еще немного времени для отдыха. Ей любезно предоставили два дня. Так это же даже больше, чем ей было нужно! Она сообщила своим приверженцам, что отправляется в Англию. Зачем? Риск огромен! Но герцогиня отвечала, что не намерена менять свои решения. И с приходом ночи небольшое войско покинуло замок через потайную дверь.

Той ночью стояла ужасная погода. Разразилась буря, и беглецы шли согнувшись. Они двигались вдоль скалы в надежде найти какого-нибудь рыбака, который согласился бы довезти герцогиню до корабля, ожидавшего ее в открытом море. Нашли двух рыбаков и выбрали одного из них, но добраться до его барки оказалось совершенно невозможно. Когда мадам де Лонгвилль оказалась в воде буквально на руках моряка, волна за волной обрушивались на них. Какая-то необъяснимая слепая сила позволила герцогине добраться до суши, и она нашла себе убежище у кюре Пурвилля. Тронутый видом вымокшей до нитки женщины, этот добрый человек предложил ей свой кров, тепло и то немногое, что у него имелось из провизии… В память об этом, раз в год, в течение всей жизни, герцогиня будет отправлять этому доброму кюре щедрое пожервование в знак благодарности.