Средневековые замок, город, деревня и их обитатели - Константин Иванов Страница 19

Отчего же вдруг содрогнулось наше сердце? Что смутило его? Перед нами — лобное место: высокий каменный помост, а на нем — три каменных столба, соединенные наверху поперечными деревянными балками. Здесь вешают, обезглавливают, четвертуют и иными способами лишают людей жизни. Сейчас лобное место пусто, но недаром налетают сюда целые стаи хищных воронов. Зловещее карканье часто оглашает это пустынное место, а по ночам нередко поблизости собираются волки и задают раздирающий душу концерт. Представьте себе темную, грозовую ночь. Но блеснула ослепительная молния и на одно мгновенье озарила лобное место: на перекладинах висят трупы, на высокий шест надето колесо, а на нем — остатки человеческого тела, на зубцах стенной башни — черепа казненных, и долго будут находиться они там — пока не высохнут, не рассыплются на части…

Пройдя лобное место, мы подходим ко входу в город. На первом плане — деревянный частокол. Но, не довольствуясь им, горожане засадили внешнюю окружность города колючими кустами. Перед нами — широкий, наполненный водой ров. Каменный мост над ним не доведен до главных ворот, и поэтому от них к нему перекинут подъемный мост. В обе стороны от ворот поднимается сравнительно невысокая, каменная зубчатая стена, а за ней — другая, значительно выше ее, с башнями. На некоторых из башен сверкают позолоченные кресты. Над воротами поднимается главная стенная башня. Сами ворота облицованы глазированными цветными кирпичами — зелеными, черными, белыми. Огромная железная решетка поднята, и мы свободно проникаем за крепкие городские стены.

Сегодня улицы спокойны: в ночном воздухе не слышно ни звука. Средневековый город мирно спит. Его улицы настолько узки, что свет луны проникает не всюду. К тому же довольно далеко, иногда на метр и более, выступают вперед верхние этажи с балконами, которые европейцы переняли с Востока, во время Крестовых походов. В городе, сдавленном стенами, мало места для обитателей, и поэтому он, не будучи в состоянии разрастаться в ширину, успешно растет вверх. Население необыкновенно скучено.

Еще недавно, несмотря на видимые снаружи внушительные стены, внутри город походил на обычное село с маленькими, крытыми соломой домишками. Горожане по сей день не желают расстаться с сельскими привычками, и, бывает, по улицам свободно ходит домашний скот. Мостовая есть только перед домами знати, и если бы вы пожаловали сюда в дождливую пору, то махнули бы рукой и ушли, не осмотрев города. Взгляните на этот богатый дом: на остроконечной черепичной кровле его — жестяной флюгер, над окованной железом дверью прибиты оленьи рога. Видите желоба, оканчивающиеся разинутыми львиными пастями? Из них в дождливую пору вода выбрасывается на самую середину улицы и скапливается здесь в грязные лужи. Если такая погода выпадает на какой-либо праздник, то монахи ближнего монастыря откладывают службу по случаю «уличной грязи». Члены городского управления (ратманы) отправляются тогда в ратушу в «деревянных башмаках», надетых на обувь. Эти «башмаки» играли роль современных галош и снимались с ног при входе в здание. Собственно говоря, эта дополнительная обувь вовсе не была башмаками, хотя и называлась так: она представляла собою просто деревянные подошвы, прикреплявшиеся ремнями к сапогу, напоминая, таким образом, древние сандалии. Знатных и богатых людей, в случае особенно большой грязи, носят на носилках. Уличная грязь особенно увеличивается еще оттого, что, несмотря на строгие постановления и требования рата (городского совета), жители города никак не могут расстаться со своими крайне неудобными для общежития привычками: все лишнее, все ненужное без зазрения совести выбрасывается ими на улицу. Только в каких-нибудь особенных случаях улицы средневекового города закидывались щебнем или устилались соломой, причем каждый из городских обывателей покрывал соломой часть улицы, прилегавшую к его жилищу.

Большинство домов — деревянные, с крутыми кровлями, покрытыми гонтом. Внизу в домах — просторные сени, из которых поднимается лестница на первый этаж, где часто имеется деревянная галерея. Лунные лучи играют на десятках круглых стеклышек, вставленных в оконные рамы. Кровля образует над галереей навес, который прекрасно защищает ее от дождя и снега.

Горючий материал построек и узость улиц были причинами страшных пожаров, опустошавших в продолжение одного столетия по нескольку раз один и тот же город. С быстротою молнии охватывало пламя деревянные стены и кровли, с быстротою молнии перебрасывалось с балкона на балкон, овладевало целыми рядами домов, обвивалось вокруг колокольных башен, растапливало колокола, пожирало склады дорогих товаров и неслось, неслось вперед, пока не встречало преграды в городской стене. Неистово звучал в таких случаях пожарный колокол, но никто не думал заливать пожара, всякий стремился выбраться на волю, убежать от огненного чудовища, спасти свою жизнь.

Враждующие партии горожан нередко поджигали дома своих противников. Для предупреждения этого не только поджигателям, но и тем, кто грозился поджогом, назначалась огненная казнь: их заколачивали в бочку и так сжигали. Но случалось, что значительная часть города выгорала из-за заведомо небрежного обращения с огнем. Жители средневекового города частенько предавались безрассудным забавам. Достаточно отметить одну из них — танец с факелами в руках. Городские правители, конечно, предпринимали меры для предупреждения беды — со временем они стали обязывать одних ремесленников в случае пожара доставлять воду, других — помогать тушению.

Скученность строений имела и другие последствия: в средневековых городах необычайно свирепствовали эпидемические болезни — например, оспа, которую называли «черной смертью», проказа, чума… От черной смерти, пронесшейся над Европой в первой половине XIV века, особенно пострадали города: в Бремене умерло 7000 человек, в Любеке — 9000, в Базеле — 14000, в Эрфурте — 16000 и т.д. Мертвецов не успевали хоронить обыкновенным порядком и зарывали в общие ямы; во время эпидемий многие люди убегали из своих городов…

Впрочем, обратимся от этих ужасов к тому, что окружает нас. Луна ярко освещает попадающиеся между домами небольшие пространства, которые засажены овощами и любимыми цветами средневековых дам — розами, гвоздиками и фиалками. Деревьев там совсем мало. А было время, когда в городе были виноградники, большие сады и даже пашни.

В центре города высится замок, вокруг которого, собственно, город и вырос. Замок окружен толстыми стенами с бойницами. Есть в городе и еще одна стена с воротами, которые всегда открыты, — эта стена указывает на прежнюю его окружность. Теперь город расширился, опоясался новыми, крепкими стенами, и эта старая стена стоит уныло, как памятник над могилой минувшего. Она кое-где дала трещины, в изобилии покрыта плесенью, и плющ, отыскивая для себя благоприятную почву, все шире и шире расползается по ее разрушающейся поверхности.

Совершая прогулку по средневековому городу, вы тщетно искали бы на домах того, что нам кажется столь необходимым, к чему мы так привыкли, — номеров. Взамен номеров на каждом доме помещается над входом щит, а на нем намалевано какое-нибудь изображение. Вот — красный медведь, здесь — волк, там — лебедь, полумесяц, золотая звезда, золотой меч и т. п. По этим изображениям и различали тогда дома.