Кому мы обязаны "Афганом" - Аркадий Жемчугов Страница 19

Еще в 1948 г. Пентагоном была разработана операция «Гиндукуш» с целью окружения Советского Союза сетью американских военных баз, в том числе с использованием территории Афганистана. В частности, американцы рассчитывали разместить на построенном ими же аэродроме в Кандагаре эскадрилью «Фантомов» с явным прицелом на то, чтобы превратить Кандагар в базу ВВС США. Однако задумка американцев провалилась. Король Захир-шах решительно отверг эту затею, сославшись на то, что Афганистан был и остается нейтральным государством.

В 1954 г. премьер-министр Афганистана Мухаммад Дауд предложил Вашингтону рассмотреть возможность оказания Кабулу военной помощи, но получил от тогдашнего госсекретаря США Джона Фостера Даллеса категорический отказ, изложенный к тому же в оскорбительной форме. Американцы на дух не воспринимали афганский нейтралитет. Мухаммад Дауд не стал оправдываться и «умасливать» грозного собеседника. Он просто-напросто переадресовал свое предложение шурави, от которых без промедления получил желанный ответ.

В 1955 г. США настойчиво добивались от Кабула согласия на вступление в Багдадский пакт, в котором уже значились Иран, Ирак, Пакистан, Турция и Великобритания. Этому блоку Вашингтон отводил главенствующую роль в глобальном противоборстве с Москвой. И вновь король Захир-шах напрочь отмел домогательства американцев.

Потерпев очередное фиаско, Вашингтон решил поставить упрямого короля на место тем, что полностью свернул все программы финансовой, экономической и прочей помощи Афганистану. Но откровенный шантаж не сработал. Он аукнулся американцам тем, что еще больше развернул Кабул в сторону шурави, в сторону всестороннего развития советско-афганских отношений.

В декабре 1955 г. советская делегация во главе с Н. С. Хрущевым и H.A. Булганиным посетила Кабул с официальным визитом, во время которого Афганистану на весьма льготных условиях был предоставлен заем в 100 миллионов долларов и выражена готовность советской стороны поставить своему южному соседу необходимое ему вооружение. Детали договоренностей были проработаны во время состоявшегося вскоре ответного визита в Москву правительственной делегации Афганистана во главе с Мухаммадом Даудом.

Начиная с 1955 г. советское вооружение и боевая техника стали достоянием афганской армии, а советские специалисты и советники — надежными помощниками афганцев в деле их освоения.

С помощью и прямым участием шурави в различных районах Афганистана стали строиться десятки промышленных предприятий и ирригационных систем, а также гидростанций и аэродромов. Началась прокладка сотен километров шоссейных дорог. В Кабуле не могли не видеть, как при поддержке Советского Союза страна, пусть не так быстро, как хотелось бы, но все же преображается, выкарабкивается из трясины средневековья.

Резко повысился уровень межгосударственных контактов. В июле-августе 1957 г. в Советском Союзе с государственным визитом побывал король Захир-шах. В октябре 1958 г. последовал ответный визит в Кабул председателя президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилова. Чуть позже Москву посетил министр иностранных дел Афганистана Мухаммад Наим. В мае 1959 г. в Москву вновь прибывает Мухаммад Дауд и подписывает соглашение о расширении советско-афганского экономического и технического сотрудничества. В мае 1960 г. дружественный визит в Афганистан нанес Председатель Совета Министров СССР Н. С. Хрущев. Афганцы встретили его как дорогого гостя. А в 1964 г. в Кабул наведался Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев.

Двусторонние отношения Москвы с Кабулом становились настолько тесными, что, как выразился сотрудник Совета национальной безопасности США Гарри Сик, «Афганистан стал считаться советской сферой влияния и мы давно отошли от этой страны». Ту же самую мысль, но иными словами, высказывали в Комитете начальников штабов США: «Афганистан более не представляет никакой стратегической важности для Соединенных Штатов». Более того, американские дипломаты и политики зачастую злословили, что Кабул, мол, строго придерживается «нейтралитета, но с советским креном».

Разумеется, что подобного рода заявления и высказывания представителей США были, как в таких случаях принято говорить, «хорошей миной при плохой игре». Признавая на словах Афганистан сферой советского влияния, Вашингтон, тем не менее, не вычеркивал его из перечня своих геополитических приоритетов. Скорее, наоборот, повышал рейтинг Афганистана в своей глобальной политике.

«Москва, занимая доминирующие позиции в Афганистане, — бил тревогу 3. Бжезинский, — в состоянии разорвать прямые связи между крайними западными и дальневосточными евразийскими союзниками США». ^[67]

Комментарии здесь излишни. Афганистан по определению не мог быть исключен из геополитических прикидок Вашингтона. Как, впрочем, и Москвы.

Взвалив на себя роль могильщика капитализма и предводителя всех угнетенных народов мира в деле построения счастливого будущего — социализма, Старая площадь не мота не думать о том, чтобы подверстать своего южного соседа к реестру стран «социалистической ориентации», таких как Южный Йемен, Эфиопия, Ангола и многих других, для которых социализм виделся желанным раем, а Москва — надежным проводником в этот рай. Вся закавыка была в том, что Афганистан, хоть и считался сферой советского влияния, не мыслил о том, чтобы расстаться со своим нейтралитетом, а тем более согласиться поменять веру мусульманскую на коммунистическую. И то и другое напрочь исключалось. А это шло вразрез с геополитическими планами Старой площади, с ее мессианскими надеждами.

Вот как эту мысль, правда, несколько витиевато, изложил в своих мемуарах В. Крючков: