Демоны и ангелы российской политики лихих 90-х. Сбитые летчики - Игорь Молотов Страница 19

Кто в итоге остался баранами, а кто — кретинами, сказать сложно, но рано утром 19 декабря 1999 года были опубликованы совсем неутешительные предварительные результаты выборов мэра Москвы: «Лидирует Юрий Лужков — 70,68 % голосов избирателей. Данные по другим кандидатам в мэры столицы: С. Кириенко — 12,27 %; П. Бородин — 6,12 %; Е. Мартынов — 3,12 %; Д. Васильев — 1,11 %; А. Митрофанов — 0,61 %; В. Воронин — 0,37 %; В. Киселев — 0,20 %». Это было ошеломительное поражение русского национализма и триумф Юрия Лужкова, который с фееричным отрывом обошел всех своих соперников — вернув в политику понятие абсолюта. Эти результаты и были абсолютом! Например, сменивший Лужкова на посту градоначальника Сергей Собянин получил на выборах в 2013 году 51 процент голосов избирателей, при явке всего в 30 процентов. Это даже неловко не то что сравнивать, но даже обсуждать.

Конечно — успехи Лужкова не могли не раздражать вначале ельцинское, а потом и медведевское окружение. Уже к началу 1999 года, в самый разгар кризиса, поразившего российскую экономику, авторитет демократических вождей — дряхлого, полуживого Ельцина, младодемократа Чубайса и других — скатился к нулю, а то и ниже. Американские журналисты писали, что «теперь народ к ним относился с подозрением». Ситуация срочно требовала хирургического вмешательства. Вмешался демон-поэт Борис Абрамович Березовский — именно он надоумил уже почти недееспособного Ельцина срочно искать преемника и отказываться от власти. С гарантиями, но он должен был уйти. На фоне политического вакуума, образовавшегося после провала правительства Немцова — Кириенко, тотального обнищания населения Юрий Лужков выглядел довольно привлекательно. Он не был замешан в крупных махинациях, не имел отношения к дефолту и презрительно относился к младодемократам, что не могло не нравиться потенциальным избирателям.

30 сентября, во время рабочей поездки в Лондон московский мэр обмолвился, что будет баллотироваться на пост президента. В разговоре с журналистами на пресс-конференции в российском посольстве Лужков заявил, что хотел бы пока оставаться мэром… но, осторожно добавил он, «если я увижу, что кандидаты на пост президента не обладают необходимыми качествами государственных деятелей, чтобы гарантировать стабильность и прогресс России, я приму участие в президентской гонке». После этого сразу стало понятно, что неистовый Юрий Михайлович намерен претендовать на пост президента всерьез. Наиболее вероятно, что Лужков понимал: никаких серьезных конкурентов у него не было — все политики были дискредитированы и вызывали раздражение у подавляющего большинства россиян. Известно, что в этих устремлениях градоначальника поддерживал руководитель «Системы» и крупный бизнесмен Владимир Евтушенков, который являлся создателем лужковского канала ТВЦ. Это было немало.

Безнадежно скучный, проигрывающий телемонстрам вроде НТВ, канал все-таки постепенно расширял возможности вещания: закупал новейшее оборудование, нанимал профессиональных журналистов и мог щедро расхваливать столичного мэра, рассказывая доверчивым слушателям о его достижениях в политической программе, в которой Лужков громил олигархов и младодемократов. Но в арсенале Лужкова было не только ТВ: он формирует политическое движение «Отечество» с социально ориентированной программой. Все больше использует патриотическую риторику, говорит, что построит Россию по образу и подобию Москвы. Евтушенков уверял, что «у него (Лужкова) имеется шанс, исторический шанс, и он должен воспользоваться им». Популярность московского мэра все больше раздражала ельцинское окружение, в особенности Бориса Абрамовича, у которого были свои планы по поводу преемника.

«У Лужкова имелись свои недостатки, — пишет Дэвид Хоффман в книге «Олигархи». — Баллотируясь на пост президента в России, необходимо было обладать определенными чертами характера, быть борцом и политиком, подобно Ельцину постоянно думать о власти. Лужков не был таким политическим деятелем. Он считал себя «хозяином», которому необходимо было участвовать в политике для достижения хозяйственного успеха, для получения тактического преимущества. Лужков создал в Москве систему, отвечавшую его собственным интересам, политическую машину, не допускавшую конкуренции с его властью. Он получал высокие оценки в ходе опросов общественного мнения, его хвалили в газетах. Нет сомнения в том, что он действительно пользовался популярностью и всегда был хорошо защищен. Вый ти на национальную политическую сцену для Лужкова значило выйти за пределы Москвы, покинуть территорию, которую он контролировал, и оказаться на новой, незнакомой территории.

Лужков попытался сделать это, но уже с самого начала каждый шаг давался ему с трудом. Ему следовало бы заручиться поддержкой Ельцина или, по крайней мере, держаться подальше от непредсказуемого президента и его ближайшего окружения. Вместо этого Лужков тут же направил свои орудия на Ельцина и открыл огонь, заявляя, что Ельцин не может оставаться президентом. Когда в октябре из Кремля поступило сообщение, что у Ельцина бронхит и он находится в загородной резиденции под Москвой, Лужков сказал: «Короткая болезнь — это одно, но если человек не может работать и выполнять свои обязанности, то нужно найти силу и смелость, чтобы сказать об этом».

В прошлом Ельцин и Лужков были союзниками: более того — Борис Ельцин выбрал его среди множества московских чиновников, а Лужков, в свою очередь, поддержал Ельцина и в 1991-м, и во время противостояния президента и Верховного Совета. Услуга за услугу, господин президент! Но в 1999-м Юрий Михайлович открыто заявил о несогласии с курсом Ельцина, Березовского и окружения президента. В начальственном доме на Осенней улице Москвы, где изначально планировалось совместное проживание всей дружной раннеельцинской команды, Юрий Михайлович даже квартировать был физически не в состоянии: «Я там и ночи не провел. Не мог, атмосфера давила. Если говорить еще более откровенно, не хотел соседствовать с человеком, который принес много бед и вреда нашему государству. Вспомните, кому мы обязаны развалом Советского Союза, падением престижа России в мире, олигархическим беспределом… До сих пор приходится расхлебывать последствия политики, проводимой с начала 90-х».

Но квартира-то ладно — впереди ждало гораздо более ожесточенное сражение: в 1999 году произошли события, окончательно превратившие Лужкова во врага Кремля. Ни о какой преемственности власти лично для него речи не шло. Причиной тому стал демон-царедворец Борис Березовский. В 99-м он еще не сильно был занят противостоянием с мэром — у него был враг гораздо серьезней. Премьер-министр позднеельцинского правительства Евгений Примаков, который взялся за олигарха. Именно по его отмашке сотрудники прокуратуры и вооруженные люди в камуфляже и черных масках совершили рейды на компании Бориса Абрамовича в столице, штаб-квартиры «Сибнефти» и офис «Аэрофлота». Для всех было понятно — это начало охоты на демона российской политики.

После того как в помещениях «Сибнефти» силовики изъяли документацию охранного предприятия «Атолл», являвшегося службой безопасности БАБа, лояльная Лужкову газета «Московский комсомолец» сообщила, что, по мнению следователей, Борис Абрамович использовал тот самый «Атолл» для прослушки и слежки за семьей Ельцина, включая дочь президента Татьяну Дьяченко. Тогда Березовский заявил, что Примаков лично приказал начать расследование, прессануть его и арестовать. Хоффман утверждает, что позже Березовский пришел к Примакову, но тот отрицал свою причастность к преследованию олигарха: «Как сказал мне Березовский, в тот момент, когда напряжение в кабинете Примакова выросло до предела, он достал из кармана своего пиджака документ, доказывающий, что Примаков лично приказал начать расследование. По словам Березовского, при этом присутствовал бывший премьер-министр Черномырдин, который был настолько ошеломлен и смущен, что встал из-за стола и поспешно вышел из кабинета. Смущение Черномырдина было понятно: Березовскому удалось получить копию секретного приказа премьер-министра».