Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий "Центр". 1941-1942 - Альфред Терни Страница 19

«Мой дорогой Гудериан!

Вы являетесь одним из самых рассудительных, осведомленных и необходимых в группе армий «Центр». Продвижение на восток в данный момент не соответствует моим инструкциям. Вы повернете массу своих войск на север, как уже было приказано, чтобы выйти на соединение с Готом. По завершении выполнения этой задачи вы получите дальнейшие указания. С моей точки зрения, противник может быть окончательно разгромлен путем замыкания кольца окружения к востоку от Смоленска. Кроме того, вы можете ожидать возможной атаки противника с флангов, что поставит в опасное положение и силы группы армий «Центр», и ваши собственные.

Фон Бок»21.

К тому моменту, когда Гудериан получил это письмо, его моторизованные корпуса уже сломили сопротивление русских в районе Ельни, тем не менее он повернул войска на север для сближения с Готом28.

Будучи постоянно озабоченным развитием дел в районе Смоленска, фон Бок был вынужден обратить свое внимание еще и на проблемы, встающие на оккупированных его группой армий территориях. 22 июля командующий тылом группы армий «Центр» генерал Максимилиан фон Шенкендорф прибыл к фон Боку в Борисов. Он доложил, что, хотя возможные активные действия противника на оккупированной территории жестко контролировались, появились признаки того, что русские все больше склоняются к ведению партизанской войны. Шенкендорф имел при себе донесение, составленное его офицером разведки. Оно основывалось на одном из захваченных русских документов.

«Партизанское движение должно сыграть значительную роль в нашей патриотической войне… Основные цели в тылу противника были ясно установлены председателем Государственного комитета обороны товарищем Сталиным: «Немедленно должны формироваться конные и пешие партизанские отряды. Будут созданы диверсионные группы для повсеместной борьбы с неприятелем, для подрыва мостов, уничтожения дорог, повреждения телефонных и телеграфных линий, поджога лесов, складов и транспорта. В оккупированных регионах будет создаваться обстановка, невыносимая для фашистских захватчиков и их сообщников. Они будут преследоваться и уничтожаться на каждом шагу, и все их мероприятия будут оканчиваться крахом. Основными боевыми соединениями партизанских формирований будут отряды и взводы. Их основным долгом будет атаковать колонны и скопления вражеской пехоты, его продовольственные склады и бронированную технику. Партизанские операции должны проводиться преимущественно ночами и из засад; в качестве прикрытия будут использоваться леса. Партизаны будут сосредотачиваться на убийстве вражеских офицеров, сожжении вражеской бронированной техники зажигательными бомбами и распространении слухов, созданных для поднятия паники среди вражеских захватчиков.

Командующему Западным фронтом

20 июля 1941 года»29.

Шенкендорф боялся, что, хотя партизанские атаки на колонны снабжения на данный момент были минимальными, они могут очень быстро участиться.

Фон Бок внимательно изучил эту информацию. Шенкендорфу он сказал:

«Партизанская война базируется только на одном – на ненависти. Следовательно, мы должны использовать любую возможность, чтобы склонить русских сотрудничать с нами добровольно. Я уверен, что в этом деле можно добиться успеха в сельской местности, восстановив для населения частную собственность на землю. Мы уже добились успеха, возобновив работу церквей в оккупированных нами городах и селах»30.

Фон Бок проинструктировал Шенкендорфа инициировать, в рамках его полномочий, программу умиротворения, чтобы снизить опасность партизанской войны. В то же время он приказал своим боевым частям обращаться с русскими строго, но справедливо.

В течение следующих дней фон Бок был занят переброской своих пехотных соединений через Днепр. Были сложности с 2-й армией фон Вейхса, а танковые силы Гудериана, по мнению фон Бока, проявляли чрезмерное бесстрашие. Оба эти фактора вызывали у фон Бока сильное раздражение. Нерешительность фон Вейхса исходила из страха перед невероятно сильными русскими контрударами по его правому флангу. Фон Бок сказал, что это не настолько серьезная проблема и что необходимо перебросить пехотные соединения вперед, чтобы они могли оказать поддержку ударам танковых групп. «Я несу ответственность за последствия русских контрударов», – сказал он фон Вейхсу31. И фон Бок настоял, чтобы Гудериан задержал свое безудержное продвижение вперед и подождал, пополнив запасы боеприпасов и продовольствия, которые снизились до опасного уровня.

Под сильнейшим давлением необходимости проведения масштабной операции, осуществлявшейся его группой армий, фон Бок начал возвращаться к своим старым представлениям о принципах ведения войны. Он стал осторожным и временами даже нерешительным, и это, в свою очередь, вело к его сомнению в блицкриге, на использовании принципов которого настаивал Гудериан.

Постоянные вмешательства Главного командования сухопутных войск в действия фон Бока только усиливали его раздражение. 25 июля Гриффенберг вернулся с совещания с Гальдером и доложил о значительной неудовлетворенности действиями фон Бока, преобладающей в ОКХ, из-за «бескомпромиссного и не расположенного к сотрудничеству отношения» фельдмаршала. Фон Бок записал в дневнике:

«Это чистейшая чушь. Я убежден, что Главное командование сухопутных войск не станет разделять мою группу армий на три части. Ходят слухи, что я должен послать части на север, в поддержку фон Леебу, и на юг, в поддержку фон Рундштедту, и все равно продолжать выполнение своей боевой задачи, но уже с меньшими силами. Я верю, что ОКХ до такого тактически неоправданного шага не опустится. Если же ОКХ будет на этом настаивать, тогда оно узнает, что такое по-настоящему «бескомпромиссное настроение»32.

Тем же вечером Гитлер сделал личный телефонный звонок фон Боку и пожелал узнать, почему кольцо к востоку от Смоленска не было замкнуто и каковы были намерения фон Бока в связи русскими контрударами на южный фланг группы армий «Центр».

«Я подытожил всю ситуацию для фюрера и упомянул все детали, которые, как мне казалось, он спокойно примет. Однако фюрер разволновался и обвинил меня в том, что усилий для замыкания смоленского окружения я прикладываю недостаточно, и напомнил мне, что войска Гота были в состоянии сделать это. Я обещал фюреру окончательное взятие района Смоленска в кольцо в течение нескольких дней, а после выразил беспокойство по поводу южного фланга Гудериана»33.

На следующий день фон Бок получил письмо от Гудериана. В нем тот обвинял своего фельдмаршала в том, что он унизил его перед Гитлером и Главным командованием сухопутных войск. Гудериан прямо заявлял, что если фон Бок не удовлетворен его качествами военачальника, то он хотел бы быть отстраненным от командования. Фон Бок тут же отправил Гудериану ответ, в котором возразил, что он, фон Бок, не выставлял никаких обвинений, для которых не было бы оснований34.

Тем временем Гитлер, оставшийся неудовлетворенным информацией, полученной от фон Бока во время телефонного разговора 25 июля, утром 26 июля отправил в штаб фон Бока в Борисове начальника штаба Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) Кейтеля. Неприятными беседы между ним и фон Боком не были, но взаимопонимания эти двое так и не достигли. Кейтель рассказал о глубокой убежденности Гитлера в том, что фон Бок формирует свою собственную стратегию, вместо выполнения боевой задачи, возложенной на группу армий «Центр». Кейтель напомнил фон Боку, что эта миссия состояла в окружении и уничтожении противника на месте. Тот на это ответил, что такая задача выполнялась. Но, с другой стороны, стремиться захлопнуть все мелкие котлы, в которые попадали войска противника, было бы неразумно. Если высшее начальство будет настаивать на таких действиях, достижение конечной цели определенно будет заторможено35.