Алистер Кроули. Привратник Сатаны. Чёрная магия в XX веке - Алексей Щербаков Страница 19

Чтобы уж покончить с горной тематикой, забегу немного вперед. В Гималаи Кроули вернулся в 1905 году. Надо сказать, что из первой сомнительной попытки покорить «крышу мира» он выжал все, что мог. На всех углах кричал о высокогорных снегах и сверкающих гималайских вершинах. В беседах с другими магами он не забывал вставлять нечто вроде: «вот мы, гималайские тигры…» Рассуждал о том, что после «ухаживания» за К2 альпийские снежные красавицы ему не интересны.

Но тут он переборщил. Альпинизм — не магия. Тут, как говорится, за базар надо отвечать. Тем более что как раз в это время европейские альпинисты начали первое массовое наступление на гималайские вершины. Так что самим фактом участия в одной из неудачных экспедиций было уже трудно кого-то удивить. Особых результатов у альпинистов еще не наблюдалось. Пока [13]. Но тому, кто начинал разговор о гималайских восхождениях, теперь задавали уже «чисто конкретный» вопрос: так ты взял вершину или не взял? А не взял — значит, молчи и не отсвечивай.

А шумел Кроули по поводу Гималаев много. В общем, дабы подтвердить свое реноме, он решил предпринять вторую попытку. На это раз Алистер выступил уже как инициатор экспедиции. У Кроули хватило ума не переть снова на К2. Он хорошо запомнил слова, брошенные в сердцах Экенштейном, когда альпинисты уходили несолоно хлебавши: «Если люди и достигнут этой вершины, то это будут авиаторы». В самом деле, К2 и теперь считается одним из самых сложных восьмитысячников. Гораздо сложнее, чем тот же Эверест.

На этот раз Кроули нацелился на третью в списке высочайших вершин — Канченджангу (8585 м). На роль фактического руководителя Кроули сагитировал Ж. Гилльярмо, своего товарища по экспедиции на К2. Как и в первом случае, от затеи на километр несло авантюрой. Народ опять набрали с бору по сосенке. Даже руководитель, Гилльярмо, в прошлый раз особо высоко не залезал. Как и тогда, перли на авось.

Кроме того, «идейный вдохновитель» начал чудить. К этому времени Кроули уже серьезно подсел на героин. Парень он был крепкий и физического здоровья пока еще не растерял. Но с головой начались некоторые проблемы. Тем более что все магические забавы тоже не способствуют укреплению психики.

Нет, он не был сумасшедшим. В городах Кроули выглядел вполне адекватно — как своеобразный, но вполне вменяемый персонаж. Но — «здесь вам не равнина». Вот уж кого к горам нельзя подпускать на пушечный выстрел — это людей с расшатанной психикой. Потому что там и у вполне устойчивых людей частенько капитально «сносит крышу» в самый неподходящий момент.

Цирк начался еще на подходах к вершине, когда экспедиция в компании с 230 носильщиками стала пробираться от города Дарджилинга к подножию горы. Тут Кроули себя показал! С носильщиками он обращался как с рабами на плантации, вразумляя их по большей части кулаками. «Они ж недочеловеки», — объяснял он свои методы руководства.

Но это бы ладно. В конце концов Кроули только повторял методы английских колонизаторов. Проблемы начались, когда от последнего селения Тзерам, находящегося на высоте 3810 метров, стали забираться в высокогорье и начали установку промежуточных лагерей. Тут, наверное, необходимо пояснение. Гималайские восхождения совершаются поэтапно. Принцип «вперед и вверх, а там…» здесь не проходит [14]. По маршруту создаются промежуточные лагеря, куда забрасывают запас продуктов и баллоны с кислородом (когда они появились; во времена Кроули пытались ходить без них). И только от самого верхнего альпинисты идут на решительный штурм вершины. Создание таких лагерей — работа тяжелая и муторная. Тут не обойтись без так называемых высотных носильщиков. Если на роль тех, кто доставляет весь груз в базовый лагерь, подходят любые мужчины с крепкой спиной, то на высоте могут работать только местные горцы — шерпы [15]. Как и все горцы, люди это гордые и своенравные. Да и там, наверху — как на войне. От товарища по связке часто зависит жизнь. В общем, горы — это не то место, где по отношению к своим наемным работникам стоит играть роль спесивых бар. Альпинисты это прекрасно понимали и понимают. Но только не Кроули. Он продолжал наводить порядок привычными методами, продолжая руководить шерпами методами, которые отдавали садизмом. Недочеловеки ведь! Самое смешное, что Алистер никогда не был замечен в расизме. Но я уже отмечал его неизбывную страсть к аристократии, к элитарности. Кроули являлся принципиальным элитаристом. Он был убежденный приверженец «аристократии крови», обосновывая это достаточно заезженными теориями о «человеческой селекции». Его идеалом была английская монархия эпохи Стюартов — то есть до того, как дворянские титулы стали предоставлять за деньги. Вот, видимо, в Гималаях он и ощутил себя большим «белым сагибом», которому все позволено. Опять же — голова у него была слегка того…

Понятно, какую обстановку в экспедиции породили подобные выходки. Шерпы стали уходить, а оставшиеся тоже не горели особым желанием работать.

Вдобавок, когда седьмой промежуточный лагерь был установлен на высоте 6250 метров, стало окончательно понятно, что уровень подготовки участников не позволяет им двигаться дальше. Не тянут. В общем, было принято решение сматывать удочки и направлять лыжи в обратный путь.

И тут… Во время спуска группы альпинистов со склона сорвалась одна из связок. И покатилась вниз. Связка была «смешанная» — швейцарец А. Паш и один из шерпов. Это было только началом. Скользящие по склону альпинисты сорвали лавину — которая накрыла остальных людей, шедших по склону. Под снегом оказались семь человек. Двое сумели выбраться, а остальные там и остались. Это, конечно, несчастный случай, без которых в горах не обходится. Но только вот почему-то чаще всего такие ЧП происходят в группах с нездоровым психологическим климатом. А его, это нездоровый климат, создал Кроули.