Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон - Михаил Пазин Страница 19

А еще он вступил в интимные отношения с девицей Марией Гамильтон, закончившиеся для нее трагедией. Эта Гамильтон происходила из древнего шотландского рода, перебравшегося на ПМЖ в Россию в XVI веке. Часть рода Гамильтонов осталась на исторической родине: одна из женщин этого клана была любовницей адмирала Нельсона. «Леди Гамильтон» — этот трофейный фильм крутили после войны во всех кинотеатрах страны. Он был про нее. И еще осталась песенка в исполнении Николая Караченцова: «Леди Гамильтон, леди Гамильтон… как она жила, как она ждала, как она пила виски…». Это уже в полной мере относится как к шотландской Гамильтон, так и героине нашего повествования.

Так вот. Что стало причиной переселения Гамильтонов в Россию, покрыто мраком тайны. Одни говорили, что они спасались от политических репрессий связанных с войнами между Англией и Шотландией, другие рассказывали, что они просто опоздали на корабль в Америку… Надо полагать, Гамильтоны на родине кого-то подсидели, убили или предали, и им стало неуютно в Шотландии; вот они от греха подальше и перебрались в Россию. Как бы то ни было Иван Грозный, обожавший национальное разнообразие, ласково принял их и даже наделил хорошими землями. Через полторы сотни лет Гамильтоны вполне обрусели и породнились со многими русскими фамилиями. Так, дочь одного из Гамильтонов стала женой сподвижника царя Алексея Михайловича, отца Петра, Артамона Матвеева (мы уже писали о ней). Благодаря этому Машка Гамонтова (так теперь стали называть Гамильтонов) в 1709 году появилась при дворе Петра, а тот определил ее в фрейлины Марте Скавронской. Надо отметить, что Марту окрестили, и теперь она стала называться Екатериной Алексеевной. Так что надо было бы писать «определил в фрейлины Екатерине Алексеевне», однако Марта до своего замужества с Петром в 1712 году так и оставалась его любовницей. Непонятно, как можно определять в фрейлины кого бы то ни было своей любовнице. Но для Петра не было ничего невозможного, и такие тонкости придворного этикета его не смущали.

Пойдем дальше. Машке Гамонтовой в ту пору было лет 14–16; она была красивой девушкой с «передовыми» взглядами на свое продвижение по придворной лестнице. Екатерина Алексеевна с Марией Гамильтон одно время стали лучшими подругами. Однако лучшим продвижением вверх Машка считала секс, и она попыталась заменить собой свою «лучшую подругу», безродную потаскуху Екатерину. Почему ей, потомку знатного рода, нельзя, а шлюхе Марте можно? Шотландка обладала авантюрным характером и чертовски привлекательной внешностью. Она рассуждала так: Екатерина стареет, а она молода, хитроумна и чудо как хороша собой. Тем более что брак царя с церковной точки зрения не законен! Почему бы и нет? Вот и верь после этого в женскую дружбу!

Она сознательно «мозолила» глаза Петру. Наверное, она сделала нечто такое, что обратила на себя внимание царя — может, голую коленку показала, может, какое-то еще более интимное место, и Петр, отличавшийся невероятным женолюбием, тут же отправил ее «стлать себе постелю». Первая ночь любви ошеломила Петра — Гамильтон не только обладала привлекательной внешностью, но и, как писали современники, «буйным вакханки нравом». Такого Петр, искушенный в многочисленных амурах с женщинами, еще не видел! Что она вытворяла с ним в постели! Кроме этого, Машка была не дура выпить и, переводя на современный язык, так сказать сексуально раскрепостится. Подобные качества всегда нравились Петру, который обожал «это самое дело». Петр, по отзывам царедворцев, «распознал в юной красавице дарования, на которые невозможно было не воззреть с вожделением». И он в полной мере вожделел ее!

И Мария добилась своего! Она стала фавориткой государя. Петр словно обезумел — он никак не мог насытиться ею и постоянно требовал все новых и новых ласк, новых наслаждений, беззастенчиво удаляясь с Марией от присутствующих в любое время дня и ночи. Она быстро делала постельную карьеру — в 1715 году у нее даже появились свои горничные.

Екатерина же была умной женщиной и не устраивала Петру сцен ревности — она отлично знала, что увлечение царя временно, и он снова окажется в ее объятиях. При этом она должна была не просто мириться с увлечениями своего мужа, но оказывать всяческое расположение к любовницам Петра и даже дарить им подарки. Поэтому, увидев, что Машка Гамонтова вдруг чрезвычайно возгордилась собой и стала задирать нос, гражданская супруга Петра только вздохнула и развела руками — что поделаешь… Она прекрасно знала, что милость государя недолговечна. Так оно и случилось.

Кроме этого, Мария, на правах будущей царицы, стала воровать у Екатерины наряды и драгоценности, стала пользоваться ее вещами. Глупая девка, о чем она тогда думала? Гамильтон, в чьих жилах текла кровь беспутных и отчаянных шотландцев, уже решила, что Петр вполне созрел. То есть еще немного, и она станет не только первой, но единственной возлюбленной, да плюс к тому еще и царицей! А что? Происхождение у нее гораздо выгоднее, чем у Екатерины, молодость к тому же, да и эротические эскапады умеет устраивать… Но она не учла одного — в постели царь не выдерживал никакого застоя. Марту Скавронскую он воспринимал не только как секс-партнера, но и еще как друга, а набитая дура Машка в этом отношении ей и в подметки не годилась. Царь в одночасье совершенно охладел к ней! Пресытившись ее любовью, он в поисках новых, будоражащих душу любовных приключений, высматривал себе очередную партнершу по занятиям сексом. Бедная Машка, она не учла небывалой ветрености Петра и патологической неверности любой женщине, включая Екатерину.

Набаловавшись Марией, царь бросил ее. Ведь он был для своих подданных не просто царем, а земным Богом и поэтому карал и миловал по своему усмотрению. Пожаловав Гамильтон своей любовью, он через некоторое время решил, что этого с нее вполне достаточно, ведь есть и другие, еще не «пожалованные»! Мария была в шоке — как же так? Еще вчера она мечтала о царстве, а сегодня? Екатерина же, узнав о такой предсказуемой развязке, лишь усмехнулась, однако оставила Машку при себе. Теперь ей она уже была неопасна.

И Мария Гамильтон, что называется, пошла по рукам. Молодость и гормоны требовали своего. Конечно, при дворе сразу же нашлось немало желающих «утешить» молодую прелестную «фройляйн», только что выскочившую из постели самодержца. Они отлично знали, что перебегать дорогу Петру до того было смертельно опасно, а вот после — очень даже лестно для самолюбия: переспать с бывшей любовницей самого царя! Тем более с такой красавицей!

Так вокруг Марии закружился пестрый хоровод блестящих гвардейских офицеров, бравых гренадеров и бомбардиров, щеголей-придворных, недавно вернувшихся из Европы и обученных всем правилам великосветского политеса. И фрейлина не устояла перед могущественной силой плотских наслаждений. Она несколько раз была беременна, но всякий раз ей удавалось удачно избавиться от греховного плода, хотя это было дело крайне опасное: и в медицинском, и в церковном, и в уголовном порядке. При Петре аборты были строжайше запрещены — ослушниц ждала смертная казнь. Придворным лекарям она говорила, что у нее проблемы с желудком, а на самом деле она вытравливала детей лекарствами. Эти так сказать аборты были необыкновенно болезненны, а болезни женщину, как известно, не красят. Поэтому Машка упрямо закрашивала синяки под глазами и свое бледное лицо косметикой, а также начала украшать себя драгоценностями, которые буквально воровала у Екатерины, благо у нее имелся к ним доступ.