Горячие моторы. Воспоминания ефрейтора-мотоциклиста. 1940-1941 - Гельмут Гюнтер Страница 19

Ничего страшного, подумал я, и незаметно для шписа бросил ему зубную щетку. Но… этот неуклюжий Ганс не сумел поймать ее на лету, и теперь «приспособление для чистки зубов» валялось на полу. Видимо, у шписов все же есть глаза на затылке, потому что иначе его поступок не объяснить. Едва Ганс нагнулся, чтобы подобрать щетку, как шпис уже глядел на него во все глаза. В результате полчаса спустя два здоровенных дурня, обливаясь потом, маршировали 12 километров до Петтенбаха, к великой радости местных жителей. Нам приказали явиться туда и доложить в канцелярии

3-й роты о прибытии, кроме того, должно было быть записано точное время прибытия, а уже потом нам следовало топать назад в Кирхдорф. По пути Гансу пришло в голову позаимствовать на время парочку велосипедов в одном развеселом кабачке, куда мы время от времени похаживали, приехать, выждать время и доложить о прибытии.

– Ты думаешь, наш шпис не просчитал подобный вариант? Уверен, что у него и на этот счет подстраховочка имеется. И стоит ему нас подловить, нам только и останется, что дожидаться, пока нас не переведут отсюда куда-нибудь подальше. И поскорее.

Должен сказать, что я оказался прав, – только мы успели миновать Петтенбах, как нам встретился унтершарфюрер из отделения связи. И когда мы возвращались, он встретился нам еще раз – это было в четырех километрах от Кирхдорфа. А ближе к полуночи у самого выезда из деревни Кирхганг из темноты вдруг вынырнули два знакомых силуэта.

– Не слышали последние новости? – задыхаясь, спросил меня Хубер.

– Нет, не слышали. Давай выкладывай.

– В 3-й роте «карантин». Выход запрещен. И вы не догадываетесь почему? Половина роты…

Хубер осекся и не смог договорить – его душил смех. Прошло, наверное, с полминуты, когда он пришел в себя. Короче говоря, все началось еще в том самом кабаке в Пожареваце. Хубер, рассказывая нам, разумеется, приукрасил кое-что, но суть была ясна – солдаты подцепили неприличную болезнь. И гауптштурмфюрер Тиксен, взбешенный тем, что это случилось именно в его роте, строго-настрого запретил всякие увольнения. Теперь 3-ю роту гоняли почем зря – строевая подготовка, маршировка и так далее. Старина Кришан – так прозвали Кристиана Тиксена – позаботился, чтобы роте было не до смеха.

– Завтра отбываете в Мюнхен забирать вашу машину из ремонта, – объявил Бахмайер.

На зависть всем остальным я забрался в кузов грузовика, где сидели мотоциклисты из нескольких других рот. Все подлежавшие ремонту машины мы сдали еще в первый день, сразу же по прибытии в Кирхдорфан-дер-Кремс для отправки в Мюнхен на заводы BMW. Уже стемнело, когда мы добрались до баварской столицы. Нас милостиво отпустили погулять по городу до 24:00. Первым делом мы отправились не куда-нибудь, а в пивную «Хофбройхаус». Но обстановка в этом заведении нас явно разочаровала – все там было совершенно не в нашем вкусе. Поэтому мы решили перебраться в приятный маленький бар на одной из оживленных улиц Мюнхена – Штахус. Там нам понравилось куда больше, время пролетело незаметно, пора было возвращаться ночевать в указанное ранее место.

Ранним утром мы уже стояли у завода BMW, и вскоре нашим взорам предстали обновленные до неузнаваемости мотоциклы. Для некоторых мотоциклистов, ездивших раньше на машинах с колясками, было весьма непривычно пересаживаться на машины без колясок. А тут, как назло, зарядил дождь.

Едва мы отъехали, как один из нас, поскользнувшись на трамвайном рельсе, грохнулся на брусчатку. К счастью, не пострадал ни водитель, ни его мотоцикл. Мы продолжили путь. Чуть позже другой водитель уже пахал носом у въезда на автобан на Зальцбург, а ехавший позади налетел на него. Старший группы обершарфюрер рассвирепел и пригрозил самыми суровыми карами, если кто-то еще по недосмотру попадет в аварию. Сам старший ехал впереди всех со скоростью 80 км в час. Довольно рискованная скорость, тем более что один из мотоциклов уже лежал в кузове сопровождавшего нас грузовика. Решили снизить скорость, и до Кирхдорфа мы добрались без аварий.

Клингенберг получил свой Рыцарский крест, и в его честь 31 мая в Кирхдорфе батальон мотоциклистов прошел парадом. Дивизионный оркестр обеспечивал музыкальное сопровождение. Гауптштурмфюрер Клингенберг, белокурый, стройный, высокий – живой символ той эпохи, скромно стоял позади командира батальона. Интересно, о чем он думал в тот самый главный день своей жизни?

Прозвучала команда «Смирно! Равнение направо!» Мы застыли руки по швам. Оркестр заиграл марш «Принц Ойген [4], благородный рыцарь…». Прошла маршем 2-я рота Клингенберга. Впереди шагал унтерштурмфюрер с саблей наголо. Рота маршировала с винтовками на плечо с примкнутыми штыками, слаженно, все как один.

Затем показалась 1-я рота. Ее возглавлял гауптштурмфюрер Геменд. Проходя мимо подиума, где стояли командир батальона и Клингенберг, все как по команде повернули головы направо. Да, бывают минуты, когда ты с гордостью ощущаешь себя частью слаженного целого.

Проследовала и 3-я рота под командованием «Кришана». Гауптштурмфюрер с саблей наголо, точнейшим образом выдерживая угол ее наклона, так молотил сапогами по асфальту, что мне казалось, они вот-вот лопнут и разойдутся по швам. Ничуть не хуже прошла и 4-я рота оберштурмфюрера Хинца. Завершала парад 5-я рота. Все окна в Кирхдорфе стояли настежь, оттуда смотрели целыми семьями. Понятно, что подобные мероприятия – событие для этого крохотного городка. Парад завершился, остаток дня батальон был свободен от занятий.

В тот день меня направили в штаб дивизии. Адъютант батальона вручил мне толстенный конверт, и я, сев на мотоцикл, отправился по назначению. Что может быть прекраснее поездки по живописной местности, когда ты наслаждаешься ландшафтом, отдыхаешь от назойливой рутины армейских будней. Я про себя напевал последние песенки Цары Леандер (известная в Германии 30-40-х гг. певица и киноактриса, подданная Швеции. – Пер.). Вскоре позади остался Петтенбах. 3-я рота занималась на технике – отрабатывала приемы обращения с пулеметами. Над солдатами мрачно возвышался Тиксен, отчитывая за что-то первого номера пулеметного расчета.

Между Форхсдорфом и Гмунденом меня остановил наряд военной полиции:

– Прошу предъявить водительские права и солдатскую книжку.

В целом ничего чрезвычайного, обычная проверка, я предъявил документы… Солдатскую книжку!!!

– Водительские права предъявить не могу, поскольку у меня их нет.

Не подумайте, что я решил пошутить: права во всем нашем отделении мотоциклистов были только у Вольфа и Бахмайера. Остальные как-то обходились. И в рейхе, и за его пределами. Одному Богу ведомо, почему нам так и не удосужились выдать столь важный документ.

– Вам известно, что, не имея прав на вождение мотоцикла, вы не можете быть допущены к управлению данным транспортным средством?

– Меня допускают к управлению мотоциклом. И управляю им я нормально.

Мой тон явно не понравился представителям полиции. Видимо, чувства юмора недоставало, причем у обоих.