Робин Гуд - Ирина Измайлова Страница 19

– Ну, это-то я знаю! – не без раздражения воскликнул принц. – И что?

– Узнав об этом ужасном поступке императора и герцога, его преосвященство Папа Римский потребовал освобождения Ричарда.

– Это мне тоже известно! – Джон начинал терять терпение (и этот туда же – разговаривает с ним, как с полоумным!). – О том, что герцог и император, как его там зовут… что они обвинили короля во всяких преступлениях и потребовали суда над ним, в Англии, тоже знают давно. Так, выходит, суд уже был? [25]

– О да, мессир, мой принц! И я был свидетелем заседания Германского сейма и этого суда. Император, кстати, его зовут Генрихом, как звали ваших покойных отца и брата, так вот, он там тоже был. Был там и герцог Леопольд, и от их имени глашатай выдвинул обвинения, которые я не стану перечислять, дабы не утомить ими вашего высочества. Но ваш блистательный брат сумел так ответить на все эти обвинения, что зал суда хором возглашал ему приветствия, и все рыцари, собравшиеся в Вормсе, горожане, знать, священство, – все без исключения, принялись славить Ричарда Львиное Сердце. Думаю, вас, мой принц, радует эта весть?

Джон раздумывал, чем бы запустить в ненавистного графа? Подушкой? Совсем не больно… Флягой? Но в нее только что налили прохладную воду – жалко! А граф, между тем, вновь заговорил:

– И так, суд полностью оправдал короля Англии. Но немцы есть немцы, и не соблюсти всех условий, вернее всех условностей, они тоже не могли. Герцог Австрийский, раз он взял Ричарда в плен, пускай и совершенно незаконно, имеет все же право на выкуп. Ну, а на две трети выкупа имеет право его император, который, уж будьте, покойны, от этих денег не откажется. Тут им и папа не указ, и сейм не помеха. Так что выкупа они требуют, и пока он не выплачен, король останется в Германии.

– Сколько? – уныло спросил принц.

– Я же сказал, – голос графа стал уж слишком вкрадчивым. – Пока не будут выплачены деньги.

– Я спросил, сколько денег, а не сколько времени! – наконец сорвался Джон. – Или вы чересчур саксонец, чтобы понимать по-французски?!

Но этим Лестера было не пронять. Куда там! Казалось, он даже был рад, что разозлил принца. Улыбка, мелькнувшая в окладистой бороде, ясно об этом говорила.

– А я не назвал вам сумму выкупа? Старею, старею, ваше высочество! Император с герцогом хотят получить сто пятьдесят тысяч марок.

– Ничего себе! – ахнул Джон (с математикой у него было не лучше, чем с географией, но деньги считать он как раз умел). – Да это же вовсе разорит нашу казну!

Лестер покачал головой и вновь, с видимым удовольствием приложился к горлышку своей дорожной бутыли.

– Едва ли ваша матушка, королева Элеонора возьмет хоть шиллинг из казны. Мне удалось узнать, что она даже не вызывала к себе казначея. Скорее всего, она продаст свои драгоценности.

– Свои любимые бирюльки? Она ими очень дорожит, – усомнился Джон.

– О да. Но не больше, чем Ричардом. И не больше, чем его доверием. А король, как мне известно, написал леди Элеоноре, чтобы казну она ни в коем случае не трогала. Значит, камушки с золотишком она продаст.

Принц в волнении облизал вдруг пересохшие губы.

– Пока что ее ларец на своем месте. В ее покоях, в опочивальне.

Глаза графа блеснули и тотчас погасли:

– Ага! Так вы, мессир, решили проверить сами…

Его высочество вспыхнул:

– Ничего я не проверял! Даже не открывал ларца – он ведь заперт. Просто так, смотрел на него. Ну, и брал в руки. Он такой же тяжелый, как и был, значит все там, все на месте. Огромное богатство, которое матушке, сказать по правде… К чему оно ей теперь?

– Вот видите! И она рассуждает также. Вероятно, уже и покупателей подобрала. Но даже всего содержимого ее ларца на выкуп короля, само собою, не хватит. Остаются верные подданные короля, его вассалы, которые, полагаю, помогут королеве собрать недостающую сумму.

Джон в волнении поднялся на ноги, споткнулся об одну из подушек, выругался и нервно заходил по шатру. Он не знал, чего в нем сейчас больше: злости ли на Лестера с его ехидством и вкрадчивостью, или отчаяния из-за того, что все может так вот взять и закончиться… Все его надежды, мечты о короне. Значит, он действительно хотел смерти Ричарда. Хотел! Уж свою-то душу какой смысл обманывать? Он ласкал себя мыслью, что его победоносный брат никогда не вернется в Англию. Он надеялся на это даже в последнее время, когда стало известно, что Ричард не утонул, не сгинул на пути из Палестины в Европу, а просто попал в плен. Ведь могли же его убить в этом самом плену? Могли. Мог он заболеть и умереть в заточении? Если оно было суровым, то почему нет? И тогда… И сам Джон ни в чем не был бы повинен. Ни в чем, кроме этих своих мыслей. А о них знает только Бог. Возможно, Он бы и простил их Джону. Впрочем, его мать тоже знает. Или догадывается. Джон никогда и ни в чем не мог обмануть Элеонору. Почему она такая умная? Почему всегда все видит? И почему он так ее боится? Ну, это-то понятно. Не будь Элеоноры, кто бы сейчас кинулся собирать выкуп за Ричарда?

– Значит, мой брат вскоре вернется? – как можно более равнодушно спросил принц и понял, что Лестера он тоже не обманул – тот отлично его понял.

– Не совсем так, ваше высочество, – ответил придворный. – Не совсем скоро. Выкуп-то нужно собрать. А для этого побывать в нескольких графствах. Я даже приблизительно прикидываю, в каких. Однако, при том, как энергична ее величество, как великолепно она ездит верхом, как мало ей нужно времени для отдыха, слишком долго это продолжаться не будет. Не позже, чем к осени, Ричард Львиное Сердце вновь будет в Англии. И, возможно, окажется недоволен тем, что здесь происходило в его отсутствие.

– Вы это о чем? – принц хотел спросить резко, однако его голос против воли прозвучал почти жалобно. – О новых налогах, что ли? Так можно их и отменить…

– Полно! – воскликнул граф. – Полно, мессир. В этом ли только дело? Англию лихорадит второй год подряд, в стране смута. Восстаний среди черни, да и среди вассалов было больше, чем за двадцать лет кряду. И в этом его величество непременно обвинит вас.

– Но очень часто я слушался ваших советов, Лестер!

Джон подхватил свою флягу, глотнул и с отвращением убедился, что вода вновь успела нагреться.