Славянские мифы. От Велеса и Мокоши до птицы Сирин и Ивана Купалы - Александра Баркова Страница 19

Мы покидаем пределы крестьянской усадьбы и отправляемся в одно из самых опасных мест в округе – на мельницу. Там нас ждут два персонажа, один из которых – человек, а другой – нет, и сложно сказать, кто из них хуже. Это мельник и водяной.

Мельник

Мельницы ставились на ручьях и речках так, чтобы колесо крутилось максимально сильно, а потому они часто оказывались вдали от деревни. Уже одно это демонизировало реального мельника. А кровавые жертвы, которые он приносил водяному, в легендах превращались в нечто совершенно кошмарное.

Водяная мельница в Курской области. Конец XIX – начало XX в. Shutterstock / Vladimir Mulder

Помимо отдаленности (мельница стояла фактически на границе «своего» и «чужого» мира) демонизации мельника способствовала его связь со стихией воды, и поэтому мельник с ветряной мельницы практически не мифологизировался. Как уже было сказано, вода символизирует скорее смерть (и мир до бытия); чтобы по-настоящему понять смысл и происхождение таких представлений, горожанин может пару часов пройтись под осенним дождем без зонта… или вообразить подобную прогулку, потому что ее смертельный исход не исключен даже при современной медицине.

Водяной

Водяной был персонификацией Нижнего мира, стихии смерти. Это не та смерть, которую несут в себе предки-деды, они умерли в свой срок, похоронены и помогают живым, находясь в круговороте «смерть и возрождение». Смерть, воплощенная в водяном, – это утопленники, чья жизнь прервалась «до срока», у них нет могил, а если и есть, то их всё равно воспринимают как нечисть и их захоронения порой вскрывают (о чем пойдет речь далее). Водяной, его омут, его жертвы придерживаются принципа «смерть и смерть»: человек погибает, становится упырем и начинает губить других.

Такому грозному существу нельзя не приносить жертв, и жертвы эти должны быть особого рода – полные. Как уже говорилось, жертва – это еда, которую вкушают совместно люди и сверхъестественные существа, тем самым устанавливая или обновляя свою связь. Совершенно очевидно, что жертвы водяному и ему подобным персонажам преследуют прямо противоположные цели: чтобы связь не установилась, чтобы силы смерти не дотянулись ни до кого из живых и не повлекли вслед за ним прочих. Именно поэтому жертва силам смерти не разделялась между людьми и представителями иного мира, а полностью доставалась силам Нижнего мира.

Реальными жертвами водяному были черные петухи: им отрубали голову и кидали в омут и ее, и тело. В исключительных случаях жертвовали черную свинью. Жертву требовалось принести перед тем, как строить мельницу, а затем раз в год.

Прорисовка фрагмента лобовой доски крестьянской избы. «Водяной». Вторая половина XIX века. Поволжье. Прорисовка Алены Шуваловой

Более скромные жертвы совершались чаще: мельник лил в воду водку, перед наступлением холодов обязательно кидал под колесо мельницы кусок сала. Сборники легенд полны историями о том, как мельник заманивает к себе случайных путников и толкает их в омут или под колесо мельницы, чтобы водяной получил самую дорогую жертву. Так мельник выкупает у водяного собственную жизнь. Реальность тоже была кровавой, хотя, конечно, не настолько: под порогом мельницы при ее строительстве живьем закапывали черного петуха.

Черный цвет всех животных, которых держали на мельнице, – непременная черта быта. Этот цвет нравился водяному и, разумеется, не вызывал в жителях деревни симпатии к мельнику. Самые страшные истории о мельнике утверждают, что он не топит людей, а убивает их, мясо кидает водяному, кости же перемалывает в муку. На этом фоне почти безобидными выглядят повествования о заброшенных мельницах, где поселился черт: он готов смолоть муку бесплатно, но она оказывается перемешанной с песком.

Заканчивая рассказ об этих жутких персонажах, необходимо упомянуть об облике и внешних проявлениях водяного. Представление его в виде высокого голого старика с длинной бородой (желательно зеленой) – больше из области художественного творчества; народные же былички говорят, что он может притвориться бревном, корягой и утянуть под воду человека, который к нему прикоснется; также водяной оборачивается животными – собакой, кошкой и другими, непременно черной масти. Наконец, водяной может вообще не иметь облика и проявлять себя лишь звуками: громким хохотом, хлопаньем в ладоши, визгом, плеском, кряканьем, блеяньем… Иногда это делается опять-таки для того, чтобы заманить людей в воду, иногда прямой цели не имеет, но любая встреча с водяным, как бы он ни выглядел, не сулит ничего доброго, даже если он и не пытался уничтожить человека.

Леший

Леший немного менее опасен, чем водяной, – все же он не так сильно стремится погубить человека. Зато вероятность стать жертвой лешего была велика, поскольку крестьяне ходили в лес регулярно, причем с самого раннего возраста (известны случаи, когда группу девочек, отправленных собирать ягоды, возглавляла шестилетка). Ягоды, грибы, орехи, а также охота – все это уводило крестьян далеко, очень далеко от дома, и риск заблудиться всегда оставался высоким. «Леший попутал!» – говорил крестьянин в таком случае. Чтобы спастись, следовало уподобиться лесному хозяину: запахнуть одежду справа налево или вывернуть ее наизнанку, поменять местами обувь.

Тот факт, что одежда у лешего запахнута налево, правый лапоть надет на левую ногу, а левый на правую, – прежде всего знак нечистой силы, связи всего левого с потусторонним и вредоносным (неспроста «левый» в современной речи означает «неправильный»). Но есть и более глубинный уровень. Леший – по сути божество плодородия у всего того, что и кто обитает в лесу, а в мировой мифологии если у божества плодородия правое и левое меняется местами (самый яркий пример – хеттский бог Телепину), это приводит к мору, ураганам и прочим катаклизмам, убивающим все живое. О гневе лешего, кстати, человек может узнать по внезапно налетевшему ветру. Таким образом, мы говорим об очень глубоких (возможно, восходящих к индоевропейской древности, возможно – универсальных) представлениях о том, что гнев божества плодородия связан с меной правого и левого и грозит гибелью людям.

Другое проявление гнева лешего – его смех и внезапные крики в лесу (как хохот водяного и шум домового).

В быличках леший предстает либо исполином выше деревьев, либо существом ниже травы; он может быть одет в шкуры, порой ему приписывают копыта или рога. В историях о том, как некто вывел из леса заблудившегося человека, в роли спасителя обычно выступает старичок в белой одежде, именуемый временами Николой Угодником, хотя изначально это, видимо, был леший в благой ипостаси.