Предвестники викингов. Северная Европа в I-VIII веках - Александр Хлевов Страница 18

«Народ разбегался от него. К вечеру Даг повернул с войском к кораблям, перебив много народу и многих взяв в плен. Но когда они перебирались через какую-то реку… какой-то раб выбежал из лесу на берег реки и метнул в них вилы, и вилы попали конунгу в голову. Он сразу же свалился с лошади и умер» (88; 18).

Наследник этого конунга, Агни Дагасон, продолжил традицию походов в Финляндию и в значительной мере воспроизвел судьбу своего уже достаточно далекого предка, Ванланди. Так же, как и тот, он женился на дочери финского вождя и накликал на себя незавидную участь. Роковым для него стал свадебный пир, после которого Агни, подобно многим правителям до него и после него в человеческой истории, отдыхал в своем шатре, стоявшем под высоким деревом. На шее у него была та самая фамильная гривна, которой владел Висбур и на которой лежало проклятье. На сей раз оно исполнилось в точности, ибо Скьяльв, новообретенная жена конунга Агни, привязала к гривне веревку, перекинутую через сук. Ее люди потянули веревку, осуществив древнее пророчество: Агни погиб и был кремирован и погребен там же, в Финляндии.

Альрек и Эйрик, сыновья Агни, продолжили иную родовую традицию Инглингов — традицию вражды между братьями. Неизвестно, насколько они прославились благодаря заморским походам, но известно, что братья были заядлыми лошадниками и обожали заниматься выездкой. Кончилось все тем, что в одной из поездок отбившиеся от своих дружинников братья были обнаружены с проломленными черепами. Вероятнее всего, орудием взаимного убийства послужили удила, ибо иным оружием братья не располагали. Явно криминальный сюжет этой историй тем не менее явился очередным подтверждением родового проклятья.

Сыновья Альрека — Ингви и Альв — в недалеком будущем разделили судьбу отца и дядьки. Характеры их были прямой противоположностью: Ингви был хорош собою, чрезвычайно воинствен и предприимчив. Он часто ходил в походы и стяжал себе немалую славу — судя по всему, к тому времени (конец V в.) подобный стиль поведения стал чрезвычайно престижен социально. Типичный викинг, Ингви был полной противоположностью своему брату. Альв был угрюм, нелюдим, постоянно сидел дома и предпочитал такой образ жизни беспокойной судьбе своего брата. Это и стало причиной конфликта. Жена Альва, Бера, будучи женщиной вполне эмансипированной даже для того времени, предпочитала компанию возвращавшегося из славных походов Ингви обществу мужа-домоседа, рано ложившегося спать и не одобрявшего стиль жизни брата-соправителя. Более того, Бера неоднократно сравнивала Альва с братом, и отнюдь не в пользу первого. В один из вечеров, в разгар затянувшегося далеко за полночь пира, Альв подошел к брату, поглощенному беседой с его женой, и пронзил его мечом: однако Ингви успел нанести Альву ответный смертельный удар собственным оружием. Смерть, впрочем, примирила братьев — они были погребены в одном кургане.

Разгул стихии викинга наступил при следующих правителях. Сын Альва, Хуглейк, был, впрочем, человеком крайне миролюбивым и апатичным — как и его отец. Он был скуп, прижимист, предпочитал походам домашние пиры и мирную жизнь. Хуглейк собрал вокруг своего двора многочисленных скоморохов, шутов, музыкантов, чародеев и колдунов. Видя подобное состояние державы, соседи, несомненно, интересовались ее обороноспособностью. Судя по всему, маргинальных дружин в этот период было более чем достаточно; по крайней мере, два авантюриста — Хаки и Хагбард, — располагавшие немалыми дружинами, решили проверить Хуглейка на прочность. В их войске было немало людей, слава о которых тогда гремела по всей Скандинавии, в том числе знаменитый викинг Старкад Старый. В тяжелой и жаркой битве войско Хуглейка было наголову разбито, а он сам и двое его сыновей пали от руки Хаки, воспринявшего затем власть в Уппсале.

На три года династия Инглингов покидает шведский престол. Однако мирная жизнь Хаки, впервые за многие годы авантюр и походов обретшего очаг, не устроила его воинов, и значительная часть наиболее славных викингов покинула дружину Хаки. Ерунд и Эйрик Ингварсоны, лишенные возможности занимать отчий трон и отточившие свои воинские таланты во многочисленных походах, организовали экспедицию в Швецию. К законным наследникам примкнуло немало воинов, а войско Хаки за три года сильно уменьшилось. Тем не менее Хаки был столь доблестным вождем и столь храбрым воином, что в состоявшемся сражении имел явное преимущество. Он пробился сквозь ряды повстанцев, сразил Эйрика и срубил знамя братьев. В результате Ерунд бежал с войском к кораблям и покинул страну. Однако сам Хаки был столь тяжело ранен в битве, что вскоре скончался. Перед кончиной он торжественно обставил свои похороны: груженная павшими в битве соратниками ладья с зажженным на палубе костром была отпущена в море.

Гибель Хаки наконец позволила Ерунду занять место законного правителя Инглинга. Однако наслаждаться безоблачным управлением своей страной ему пришлось недолго. Стихия похода звала, и Ерунд организовывал новые экспедиции. В одну из них, воюя в Дании, он столкнулся не только с ожесточенным сопротивлением местных данов, но и с войском сына побежденного и повешенного им конунга одного из норвежских племен. Воинское счастье изменило Ерунду, и он разделил судьбу своего давнего противника: был довешен на берегу его сыном, Гюлаугом.

Аун Старый, сын Ерунда, по отзывам современников, был человеком мудрым и религиозным (в языческом смысле этого слова); бессмысленным, на его взгляд, походам Аун предпочитал богатую жизнь дома и усердное служение богам Асгарда. Как и следовало ожидать, Швеция стала предметом вожделения воинственных соседей. Конунг данов Хальвдан Фродасон, отважный викинг, предпринял поход, в рамках которого состоялся ряд битв с войском Ауна, в каждой из которых Хальвдан неизменно одерживал победу. В конце концов, после двадцатилетнего правления в Уппсале, Аун принужден был бежать в Вестеръетланд. Хальвдан занял его место и прожил в этом качестве — шведского конунга — также около двадцати лет. Однако упорный Аун пережил своего обидчика и после его гибели возвратился из изгнания и в шестидесятилетнем возрасте вновь занял престол Уппсалы.

Видимо, Аун действительно ценил жизнь, ибо после не слишком легкой жизни решил обеспечить себе бессмертие. Именно с ним связывается другой излюбленный мифологами и религиоведами сюжет. Аун принес Одину в жертву одного из своих сыновей и получил в уплату шестьдесят лет жизни. Племянник датского захватчика, Али Смелый, совершил еще один поход в Швецию и вновь изгнал Ауна в Вестеръетланд, где тот пробыл в изгнании еще два десятка лет и вновь репатриировался после убийства Али. Один обещал ему продление жизни в обмен на жизнь сыновей, приносимых в жертву каждое десятилетие. Ненасытность Ауна, совершенно впавшего в детство, но собиравшегося принести в жертву последнего, десятого, сына, вызвала неудовольствие подданных. В результате Аун все-таки умер. Мифологичность этого рассказа очевидна, однако факт смены династий и временного господства датских конунгов вряд ли может быть поставлен под сомнение.