Тигр на завтрак - М. Писель Страница 18

Революция завершилась, политическое положение в Одессе стабилизировалось, но Бориса, в котором играла кровь его боевых братьев, не удовлетворяла учеба в балетном училище. Он мечтал о побеге, но пока ему приходилось ожидать подходящего случая. Однако он с детства любил музыку и быстро осваивал искусство балета, заняться которым его вынудили обстоятельства. После суровой дисциплины кадетского училища балетная школа имела свои преимущества. Стройный, ладно сложенный, ловкий и сильный, Борис стал прекрасным учеником.

После года учебы под пристальным надзором г-жи Гамсахурдия Бориса приняли в ее труппу, артисты которой танцевали в балетах театрального сезона Одессы и операх, ставившихся в импозантном оперном театре.

Великолепие оперы эпохи царской России к тому времени исчезло, партер уже не занимали князья, бароны и генералы в мундирах с золотыми эполетами и нарядно одетыми женами. Зимой театр не отапливался, и на продуваемой сквозняком сцене температура иногда бывала ниже нулевой отметки.

В операх, где колготки были непременной частью туалета артиста, участники мужского хора одевали их поверх брюк и выглядели как монстры с раздувшимися ногами и толстыми варикозными венами. И, тем не менее, ничто не могло угасить энтузиазма русских людей, и в особенности одесситов, обожавших балет и оперу. Русские, где бы они ни жили, очень музыкальный народ, а уж мировой балет вообще всем обязан России.

Поначалу Борис недолюбливал балет, рассматривая его как зрелище для дамочек, но мало-помалу он заинтересовался им. Не то чтобы балет хоть на йоту изменил его агрессивный настрой, просто в те дни он относился к нему как к средству, дающему ему возможность выжить.

Период 1920—23 гг. ознаменовался ужасным, невиданным голодом в Одессе. Борису пришлось «выворачиваться наизнанку», чтобы прокормить себя и родителей. Тысячи людей умирали от голода. Повсюду на улицах можно было видеть истощенные тела, высохшие трупы. Борис вспоминает, что трупы оголодавших людей настолько высыхали, что даже не пахли; на них не оставалось ничего, что могло бы подвергнуться гниению. Больно было смотреть на грузовики со зловещим грузом мертвых тел, из кузовов которых торчали человеческие конечности.

Вряд ли все это создавало подходящий фон для оперы и балета. Но коммунисты уподоблялись древним римлянам: чтобы заткнуть людям глотку, они устраивали отвлекающие зрелища. Не будучи в состоянии дать людям хлеба, вместо цирковой арены Рима они поддерживали балет. В этих обстоятельствах Борису не оставалось иного выбора, как выучиться на танцовщика балета. Став штатным артистом одесской оперы, он выступал в классических балетных спектаклях перед полуголодной публикой.

Ушли безмятежные дни прошлого, элегантная атмосфера ипподрома, зеленые дорожки которого выделялись на темном фоне густых лесов России. Хотя Борис, будучи скромным человеком, не любит вспоминать о дворянском происхождении своего семейства (в отличие от множества россиян, грезящих о княжеских и герцогских титулах, часто придуманных ими самими), герб его семьи и сотни фотографий, сохраненных его матерью, свидетельствуют о роскошной жизни Лисаневичей в Одессе до революции. На многих из этих снимков можно видеть тех или иных членов их семьи, испытывающих своих прекрасных чистокровных рысаков на стипльчезе, или расположившихся на лужайке в родовом имении их матери с гигантским дворцом, сгоревшим в годы революции.

Не следует забывать, каким ударом для Бориса была такая перемена фортуны. Ибо теперь Лисаневичи обеднели до того, что были вынуждены ютиться в доме своей тетушки. Через год после установления революционной власти началось проведение «кампании по изъятию излишков». Солдаты ходили из дома в дом, забирая белье и ценности и оставляя каждому по паре простынь и скудные запасы продуктов для выживания.

— Что касается голода, тифа и революции, — рассказывал мне Борис, — я рано постиг относительную ценность вещей.

В те дни в Одессе золотой обеденный сервиз нельзя было обменять даже на буханку хлеба. Полное пренебрежение к деньгам позднее стало одной из характерных черт характера Бориса. Он так же легко мог за один вечер проиграть целое состояние, как довести себя до нищеты благодаря своей исключительной щедрости. Разрабатывая свои проекты, он никогда не обращал внимания на финансовую сторону, но, вместе с тем, ему как-то всегда удавалось не остаться без денег и самого необходимого для жизни.

В связи с острой потребностью прокормить своих артистов г-жа Гамсахурдия часто вывозила труппу на гастроли по стране. Им приходилось выступать перед крестьянами в надежде на компенсацию натурой. Выезжая на гастроли, двадцать с лишним артистов труппы, в основном состоявшей из молодых женщин, садились на поезд в Одессе и ехали по равнине до густых лесов на границе с Польшей. В поездах того времени имелись только товарные вагоны, называвшиеся «теплушками», с надписями на дверях: «8 лошадей или 40 человек». Обычно такие вагоны были настолько перегружены, что большая часть труппы ехала в тамбурах или на крыше. Поскольку угля не было, паровоз топили дровами. Часто поезда останавливались где-нибудь в лесу между станциями, и все пассажиры должны были сойти и рубить лес на дрова для паровозной топки.

С поезда приходилось пересаживаться на телеги, запряженные лошадьми, и отправляться в глухие деревни, где спектакли ставили в складских помещениях или прямо на открытой площадке. На смену комфорту детских лет Бориса пришла волнующая атмосфера ночевок в крестьянских домах.

За просмотр спектаклей крестьяне платили лярдом, мукой, хлебом и колбасой. К концу продолжавшихся от четырех до шести недель гастролей все молодые балерины кордебалета выглядели как в начале беременности, отъевшись на редких в те времена продуктах.

Борис, красивый молодой человек, был в центре внимания сентиментальных девиц труппы, в которой соотношение женщин и мужчин равнялось десяти к одному. О своих романах Борис мог бы написать целые тома книг. Мы же ограничимся здесь лишь тем, что он быстро стал вожделенным объектом окружавших его женщин, в глазах которых обладал исключительным шармом.

К концу 1923 г. голод закончился, и кризисное состояние Одессы сменилось некоторым подъемом. Борис снова начал подумывать о бегстве из России. Сестра руководительницы труппы г-жа Тамара Гамсахурдия была замужем за дальним родственником семьи Лисаневичей, который сумел выбраться во Францию. В последние годы жизни Ленин провел ряд реформ, включая начало новой экономической политики (НЭП), которые на время сделали режим в стране более либеральным. Тогда-то у Бориса и появились какие-то шансы на побег.

С помощью парижских родственников ему удалось получить от французов контракт на выступление в театре Альгамбра. Борис горел желанием уехать к брату во Францию, откуда в Россию приходили сообщения об успехе знаменитого Дягилева.

Однако нужно было как-то преодолеть одно серьезное препятствие: из-за того, что его семья в свое время относилась к классу помещиков, брат Александр бежал из России, а сам он был кадетом, у Бориса почти не было надежды получить официальное разрешение на выезд.

Тем не менее, он сделал попытку получить таковое от незадолго до того учрежденного в Москве комитета по организации зарубежных гастролей. Оказавшись в столице, он остановился в гостях у одной балерины, которая в течение двух сезонов выступала в Одессе. Борис провел в Москве две недели, обегая одно учреждение за другим в попытке собрать массу справок, которые были необходимы для выезда. В то время вовсю процветала коммунистическая бюрократия. Когда он, наконец, принес все необходимые справки в упомянутый выше комитет, ему сказали, что на изучение документов потребуется две недели, а комиссия по гастролям заседает лишь дважды в месяц.