Царские трапезы и забавы. Быт, нравы, развлечения, торжества и кулинарные пристрастия русских царей - Александр Петряков Страница 18

Надо сказать, что проблема канализации не была решена и в просвещенной Европе. При дворе, например, Людовика XIV нужду справляли даже не в горшки, а кто где мог: в углах комнат, коридорах, балконах и так далее. Поэтому королю приходилось менять дворцы, чтобы их проветривать. И все равно устойчивый запах мочи постоянно стоял в королевских апартаментах.

Елизавета, как уже говорилось, вела ночной образ жизни, ложилась в постель лишь в шестом часу утра (ей непременно чесали пятки, иначе она не могла уснуть), поэтому делами государственными занималась после десяти вечера. После танцев и застолья с ней оставался ближний круг, решавший насущные проблемы внешней и внутренней политики. И, как вы понимаете, далеко не всегда на трезвую голову. Точнее сказать, всегда не на трезвую. Дабы не было посторонних ушей в лице обслуги, уже сервированный стол с винами и едой подавался в покои императрицы на специальном устройстве вроде грузового лифта.

Фавориты царицы также устраивали у себя в домах балы и маскарады, порой превосходящие по изобретательности и роскоши те, что давались в царских дворцах. Вот, к примеру, описание ужина «с превращениями» в доме Ивана Ивановича Шувалова (того самого, чьими стараниями открылись Университет в Москве и Академия художеств в Петербурге). «Во втором часу пополуночи гости уселись ужинать за обыкновенный стол, не внушавший никакого подозрения. Но после трех перемен стол вдруг „сам собой“ оборотился, и перед удивленными гостями предстал на оборотной стороне великолепный десерт со многими движущимися фигурами, фонтанами, плывущими судами и другими куриозными представлениями».

Мы уже упоминали о том, что Елизавета вместе со своим коронованным племянником Петром II с удовольствием предавалась охоте в лесах Подмосковья. Не исчезла эта страсть и после того, как она вступила на престол. Есть сведения о ее охотничьих трофеях, где помимо зайцев, уток и прочей мелкой дичи, упоминаются такие звери, как медведь и лось. Царица очень любила отведать прямо в лесу у костра кусок убитой ею дичи, зажаренный на оружейном шомполе.

Она любила также и французскую кухню, и одним из популярных блюд на ее столе были котлеты «де воляй», которые, как известно, делаются из куриной грудки и начиняются яичными желтками, приправами и зеленью. Своему повару Фуксу, считавшемуся лучшим в Петербурге, она платила очень большие по тем временам деньги – 800 рублей в год. Еду она запивала вином, самым любимым у нее было токайское.

Не гнушалась она и простой русской едой, блинами например; она могла на масленицу съесть по две дюжины зараз. Любила также яичницу и мармелад. А в посты пила квас и ела варенье. Зато терпеть не могла яблок и даже запаха их не переносила. Еще до восшествия на престол она частенько ходила на свадьбы, крестины и именины гвардейцев, плясала там до упаду, пила водку и закусывала пирогами с морковкой. Делала она это, конечно, неспроста, тут был дальновидный политический расчет. Привлекая к себе гвардию, она надеялась, что они помогут ей взять власть. Так и произошло. Ее фаворит граф Разумовский, с которым она состояла в морганатическом браке, приучил ее и к украинской кухне – борщу, буженине, гречневой каше, кулебяке и т. п. Это привело к тому, что из стройной женщины она превратилась в дородную матрону, однако в те времена считалось, что полнота женщину не портит.

Скажем несколько слов и о баловне судьбы Алексее Разумовском. Попал он во дворец волею случая. Анне Иоанновне пришла в голову идея создать при дворе капеллу из голосистых малороссийских певцов. В их числе и оказался сын простого казака, певший в церковном хоре. Статный красавец приглянулся поначалу Анастасии Нарышкиной, приятельнице Елизаветы. Как-то раз (шел 1732 год) она шла со свидания с молодым певцом и была вся «в изнеможении». Повстречавшись с Елизаветой, Анастасия не скрыла от подруги причин такой усталости. Похвасталась на свою голову. Вскоре Разумовский стал камердинером Елизаветы и уже приводил в «изнеможение» цесаревну. Когда Елизавета воцарилась, то осыпала любовника всяческими наградами и милостями. Он стал графом и произведен в фельдмаршалы, хоть никогда и не воевал. Его альковные подвиги царица поставила в один ряд с победами, добытыми в пороховом дыму военных сражений.

Впрочем, постельные бои иной раз заканчивались тем, что любовник оказывался в обморочном состоянии – как-то раз Елизавета прибежала в ночной сорочке к своему лекарю Жанно Лестоку с просьбой помочь Разумовскому, ему стало плохо среди ночи в постели. Врач, к которому Елизавета села на постель, хотел воспользоваться ситуацией и приголубить цесаревну (тогда она еще не была императрицей), но та ему заявила: «Сам знаешь, что не про тебя печь топится». Лесток, кстати, станет одним из инициаторов дворцового переворота 1741 года и затем будет играть заметную роль при дворе новой царицы.

Разумовский принимал все почести, посмеиваясь, понимая, что никто не примет его всерьез «хотя бы как простого поручика». Не тщеславный был человек. В государственные дела не лез, предпочитая пользоваться теми избыточными благами жизни, какие ему достались. Его отличали незлобивость и добродушие, но когда напивался, то буянил и лез в драку. Фавориту были пожалованы отобранные у Миниха земли, дома в Москве и Петербурге, в том числе и Аничков дворец. В 1742 году Алексей Разумовский и Елизавета тайно обвенчались.

Его брат Кирилл тоже был возведен в графское достоинство и после двухлетнего обучения за границей стал президентом Академии наук, а ему еще и двадцати лет не исполнилось. А когда Кириллу стукнуло 22, его сделали гетманом Украины. Этот известен тем, что своими руками коптил свинину, также любил выпить горилки и затем непременно подраться. Оба брата никакими деяниями на государственном поприще сильно себя не отметили, зато жили в свое удовольствие.

Любвеобильность Елизаветы общеизвестна. М. Н. Покровский писал, что «это была развратнейшая из Романовых». Но в этом смысле ей было далеко до Екатерины Великой. И все же, хоть она официально так и осталась в девицах, среди ее любовников, кроме Разумовского, значатся французский посол Шетарди, Петр Шувалов, Роман и Михаил Воронцовы, Лялин, Войчинский и Мусин-Пушкин, Иван Иванович Шувалов. Вклад Шувалова, еще раз скажем, в русскую культуру чрезвычайно велик. Он собирал произведения искусства, ставшие основой собрания Эрмитажа, переписывался с Вольтером, оказывал содействие научной деятельности Ломоносова.

Во время коронации в Москве возобновились спектакли итальянской оперы. Елизавета имела хороший музыкальный слух и, говорят, неплохо пела, поэтому вокальному мастерству итальянцев отдавала должное. До нашего времени дошли и имена солистов – Корестини, Солеттти и певиц – Нунциато и Манфредини.

А в Петербурге с восшествием Елизаветы на престол «воцарилась» и театральная жизнь. Здесь играли французская, итальянская и немецкая труппы. Спектакли ставились не только во дворцовых театрах в Петербурге и Петергофе, но и общедоступных, находившихся у Летнего сада и Казанской церкви.

Увлечение театром в столице стало какой-то манией. Даже в Сухопутном кадетском корпусе начали разучивать и декламировать на французском языке отрывки и монологи из трагедий Корнеля и Расина и комедий Мольера. На этом кадеты не остановились и своими силами поставили пьесу Корнеля «Сид». Они показали ее во время святочных праздников своим коллегам по корпусу, преподавателям и родителям. Успех был полным, и кадеты решили взяться за русский репертуар.