Польша против Российской империи. История противостояния - Николай Малишевский Страница 18

Причины нерасположения поляков к русским. — Поводы к революции в Польше вообще и в Варшаве в частности. — 5(17) апреля 1794 г. в Варшаве. — Волнения по удалению русских: народный суд над изменниками, Конопка, убийства и пр. — Вероломство прусского короля. — Тяготение к России. — Оправдание Килинского.

Я родился в Познани, называюсь Ян Килинский, моему отцу имя Августин, занятие (его) каменщик. — Давно ли в Варшаве?- 15 лет, по профессии башмачник, имею собственность — два каменных дома на Дунае, под № 145. — Чем я есть в Варшаве? — радным в магистрате, 4 года. — Имею ли жену и детей? — имею четырех сыновей и двух дочерей. — Есть ли родственники? — три брата и две сестры; имею 35 лет. — Каким образом началась революция в Варшаве? — Нерасположение поляков против Москвы возникло с тех пор, как Москва ниспровергла нашу Конституцию 3-го мая (1791 года), которая была объявлена с целью возведения на наследственный престол князя Константина и королевны польской, княжны саксонской, А когда Москва, во время первой войны, вступила в Польшу, как неприятель, этим она возбудила великое недовольство в народе, ибо король, вместе с дворянским сословием, объявил на сейме, длившемся четыре года, престол наследственным. И когда уже были объявлены наследники престола — кн. Константин и саксонская инфантина, Москва сейчас же объявила полякам войну. Наш король не желал выставлять невинный народ на убой и даже совсем не хотел драться с Москвою. Он отдал приказание польским войскам отступить. Когда московские войска подошли под Варшаву, он приказал, как можно скорее, созвать в Гродно сейм. Когда сенаторы и послы, вместе с королем, съехались на сейм, Москва тотчас же ниспровергла ту самую конституцию, которая была объявлена для кн. Константина. На этом-то сейме московские войска, окружив с пушками, помещение, в котором собрались король и сеймовые чины, принудили их согласиться на раздел государства. После такого принудительного соглашения сейчас же проявилось в народе сильное недовольстве, что Польша целиком отдавалась Москве, что Польша отдавала корону внуку русской царицы, но что Москва не обратила на это внимания, сама силою взяла страну и даже цесарю с пруссаками позволила ее взять. (Таким образом политика Екатерины отвергла то, к чему стремилась политика царей: Ивана Грозного, сына его Феодора и Алексия, кои сами, при всяком удобном случае, выдвигали, хотя и безуспешно, свою кандидатуру на польский престол.) За такое неприличное обхождение с нами Москвы в каждом поляке сердце обливалось кровью против нее: что она не только сама осталась в стране, но еще и растаскать ее велела. Эти обстоятельства были причиною величайшего неудовольствия во всем народе, приказ же нашим войскам сложить оружие вызвал беспорядки. В это-то время начальник бригады Мадалинский, получив распоряжение сложить оружие, отказался ему подчиниться и первый начал драться с пруссаками в той части края, которая была у нас ими захвачена. Этот же Мадалинский со своим войском двинулся к Кракову, но с москалями не дрался; хотя они и встречались, но друг друга не трогали. Едва Мадалинский подступил к Кракову, как тотчас за ним стянулись там все полки, началось народное восстание, и весь союз обратился в конфедерацию. Таким образом, начатком революции в Польше было распоряжение польскому войску положить оружие. Не знаю иной причины, ибо там не был.

Что же касается начала варшавской революции, то оно было таково. Полномочный посол, генерал Игельстром, отдал распоряжение русским войскам собраться в числе нескольких тысяч в Варшаве и расположиться на квартирах. А там, где солдаты не стояли, жители обязаны были с тех домов и дворцов платить в квартирную комиссию деньги по 9 злотых на каждого солдата, причем на каждый дом и дворец записывали по нескольку десятков солдат. Тем из жителей, которые не были в состоянии заплатить, ставили московских солдат, кои причиняли большие неприятности. От этого налога не был свободен даже его величество король, он также должен был платить со своего замка на солдат. И такое обременение продолжалось пять кварталов (квартал заключает в себе 3 месяца). Обыватели стали сетовать на такой налог, ибо некоторые не имели, на что купить хлеба, а подать эту непременно должны были заплатить. Такое отягощение со стороны московского войска до того довело варшавских жителей, что они оставили свои дома, а некоторые граждане дошли даже до конечного разорения: должны были на удовлетворение этой подати распродать свои вещи. Солдаты же притесняли обывателей. Когда началась война под Краковом и Костюшко побил москалей, в Варшаве все жители начали просить Бога, чтобы Он помог вытеснить неприятеля из Польского государства. Наконец, в Варшаве пошел ропот, когда московские офицеры начали рассказывать, что имеют приказ императрицы, если поляки одержат победу, разграбить Варшаву, затем зажечь ее от одного конца до другого, отнять арсенал, а польские войска обезоружить. (Об этой выдумке уже оговорено выше.) Как бы в подтверждение этих рассказов, из полков, которые были в Варшаве при короле, распустили значительную часть людей. Так, из коронной гвардии, в коей было 2800 человек, распустили 2100, осталось 700; из полка Дзялынских, в котором числилось 10 800 солдат, отпустили 10 200, осталось только 600; из артиллерии, в коей было 10 800, распустили 10 400 и осталось лишь 400; пораспустили также и из прочих полков. Так как же было не печалиться варшавянам, видя такое подтверждение упомянутых рассказов? Тем временем был отдан приказ, запрещавший под страхом смерти разговаривать и неодобрительно судить о правительстве. Спустя неделю появилось другое распоряжение, чтобы все дворцы и дома были заперты в 7 часов вечера и чтобы никто не смел, под страхом быть арестованным и посаженным на хлеб и на воду, после 7 часов выходить на улицу, хотя еще было светло. (Очевидно, что до русских уже дошли слухи о волнении.) Такое распоряжение тоже очень стесняло народ: по улицам ходили полки Игельстрома. Игельстром, узнав о ропоте жителей, прислал в магистрат спросить, какие лучше войска желает народ иметь у себя на постое — московские или прусские? Варшавский магистрат и слышать не хотел о прусских войсках, будучи доволен, что московские войска защищали нас от прусских. Магистрат от имени всех горожан просил Игельстрома отдать распоряжение войскам, чтобы часть их вышла из Варшавы в одну из ближайших деревень, ибо они были большим отягощением для жителей всей Варшавы, причем магистрат ручался, если бы ходатайство его удовлетворил Игельстром, за полную безопасность в целом городе. Но просьба эта уважена не была, и от Игельстрома получен ответ, что в Варшаву придет еще более войска. И вот возникли еще большие толки и ропот. А когда Костюшко приближался к Варшаве, гетман Ожаровский отдал приказ всем, находившимся в Варшаве, польским войскам, чтобы они, когда начнется тревога, совместно с москалями, били народ. Польские офицеры, коль скоро получили такое распоряжение, то не могли удержать этого в секрете, но, посоветовавшись друг с другом, начали ходить к обывателям и рассказывать им о нем, предлагая им запастись, ради осторожности, оружием, прибавляя при этом, что вместо того чтобы бить народ, они совместно с последним станут бить москалей. В тот же день мне было извещение, о котором сказано выше.