Афган. Разведка ВДВ в действии. Мы были первыми - Валерий Марченко Страница 18

— Мухаметзянов, «ночник».

Припал к ночному прицелу. Изучаю кишлак, пытаясь анализировать систему отблесков света. Он разный по времени и ритму: серия — пауза, опять серия — снова пауза.

— Вон еще, товарищ лейтенант, и вон, — сидя на корточках, связист потянулся вперед.

«Духи» совсем озверели — в разных местах кишлака одновременно заработали четыре световых объекта. Время — около полуночи. Кому идет информация? В горы — понятно, и в кишлаки! В них точно зимуют душманские группы, иначе теряется весь смысл световой информации. Вот в чем вопрос! Душманы проявили активность, в которой есть определенный резон. В чем он заключается? Что за этим стоит?

Решение — вперед на вершину. Мороз крепчал, это значит, снег скоро прекратится и улучшится видимость по горизонту, расширится поле наблюдения. Подъем.

Через час погода совсем прояснилась, прекратился снежок, звезды на небе обозначили путь свой в пространстве. Сверил время, сделав несложный расчет: на осмотр вершины отводилось не более часа и быстро назад. За темное время суток мы должны отойти к своему охранению — дневка в горах смерти подобна, замерзнем в камнях, засыпанных снегом.

Склон перешел в пологий подъем, приближая нас к верхнему плато. Сигнал «Внимание» — группа в готовности к бою легла за укрытия, дозорные оглянулись, чтобы синхронно сработать на случай душманской атаки. До самой вершины лежал серебристый при звездах снег. Я пытался разглядеть на нем нечто, похожее на следы — ничего! Пожалуй, сделаю привал, чтобы собраться с силами перед броском на вершину. Просигналил. Принято. Стоя на коленях, перемотал портянки, поправил снаряжение, на ствол автомата навинтил ПБС. АКМС 7.62 мм с прибором бесшумной беспламенной стрельбы на случай тихого устранения «духов». Магазин с трассерами я сменил на магазин с патронами с обыкновенным сердечником. Трассера я брал с собой для целеуказаний при необходимости плотного или сосредоточенного огня по противнику, моя очередь укажет разведчикам конкретную цель.

Ладно, отдышались, силы восстановили, пора обследовать верхнее плато хребта.

— Сафаров, Баравков, связист — за мной, Прокопенко, контролируешь тыл.

— Есть.

Разведчикам определил сектора наблюдения, Нищенко с Фетисовым поручил контролировать склон горы со стороны кишлаков.

— Дозор, вперед.

Мухаметзянов с Ксендиковым выдвинулись к вершине, я с группой захвата и связистом следовал за ними. Ветер утих, улучшилась видимость, хорошо были видны лежащие внизу кишлаки, но все равно неспокойно: а вдруг «духи» заминировали подходы к верхней площадке? Дело не только в том, что они вели наблюдение за нами, им же надо отдыхать, питаться, то есть отвлекаться от охраны поста. Прикрыться минами на уязвимых участках — вполне рабочая ситуация, впрочем, мины для «духов» пока дефицит, проще гранаты вывести на растяжки.

Мухаметзянов подал сигнал. Пригнувшись и проскочив между валунов, я сблизился с дозором. Старший дозорный в ночной прицел изучал выложенное из камня сооружение, темневшее перед нами.

— Виль, дай-ка.

Сержант подал прицел. Прижавшись к окуляру правым глазом, я изучал объекта внимания — следов не видно, возможно, припорошило снегом, дымком не пахло. Каменный склеп был перекрытым и замаскирован под рельеф вершины. С воздуха его не было видно, он сливался с фоном снежного покрова. А дальше? Система была построена с обзором в сторону аэродрома, базового лагеря. Основной сектор наблюдения — западное направление, составлял примерно градусов 90, захватывая аэродром и полосу до складов ГСМ у Ходжабугра. Хорошее дело, «духи» не сегодня контролируют нашу инфраструктуру, отвергая рискованные варианты выхода на ближние подступы к подразделениям нашего соединения. С вершины Черной горы для них открывалась прекрасная панорама визуального наблюдения за советскими войсками, в том числе за их передвижением.

— Игорь, расположи ребят по кругу, развиднелось, «душки» могут пожаловать прямо сейчас.

— Двое прикроют тыл, товарищ лейтенант, двое от долины.

— Пойдет, размещай парней. Гена, Сергей — за мной.

След в след очень мы осторожно подходили к груде камней, уложенных таким образом, что, расположившись в них, можно вести наблюдение в сторону нашего городка, до которого было около семи километров. Сам городок, возможно, не просматривался на всю глубину, но подходы к нему с восточной стороны от домостроительного комбината были как на ладони. Боевое охранение с элементами обороны также попадало под наблюдение противника — не зря Сашка беспокоился о безопасности взвода. Хорошо видна каменоломня…

Что там дальше? Стоп. Каменоломня? Черт! Ну-ка! А не отсюда ли «духи» выследили машину с нашими бойцами, приехавшими за мраморной крошкой в карьер? Что это? Совпадение? Выходит, с Черной горы была дана информация душманскому отряду, совершившему дерзкий налет на безоружных советских солдат! Мысль ошарашила таким поворотом дела. А что? Реальный ход событий.

— Товарищ лейтенант, смотрите, — прервал размышления Сафаров.

На хребте за кишлаком в противоположной от нас стороне загорелся костер, затем другой — совершенно четко виднелось колеблющееся пламя. В кишлаке, оказывается, спали не все, он жил своей тайной и только ему ведомой жизнью — кишлак ожил: ответил один фонарик, за ним два других, вон — еще… Костры приобрели мигающий фон определенной системы. Тело сжалось в тревожном ожидании — вот-вот загорится огонь на нашей горе. В этом была полная уверенность. Но нет! Не видно.

— Обмениваются, сволочи, — выругался Баравков.

Сигналы обрели определенный алгоритм: с гор мигающая серия — пауза, следом ответная серия с кишлаков, затем наоборот — передают горы, принимают кишлаки. Зафиксировал время «иллюминации». У нас тихо. Про себя рассуждаю: «духи», вероятно, используют Черную гору для наблюдения в дневное время. Вряд ли у них есть приборы ночного видения, да и в темное время суток наши войска не передвигаются, объекты внимания для наблюдателей противника не работают. То есть ночами «духам» здесь делать нечего — наблюдение ведут днем, получают информацию, обрабатывают и в ближайшую ночь с кишлаков передают в горы. «Гнать» информацию можно и с Черной горы — она господствует над местностью, не будь на виду боевого охранения. Не исключено, что экстренный способ передачи сигналов существует именно отсюда. Скорее всего, так и есть. Значит, работают и ночью. Возможно, прямо сейчас.

Пригнувшись в готовности к открытию огня, мы подошли к каменному сооружению, откуда человеческим присутствием и продуктами его жизнедеятельности не пахло. Что там внутри? Включив НСПУ (ночной стрелковый прицел унифицированный) я сунул ствол автомата в открытое оконце в виде прямоугольного отверстия. Рассмотрел внутреннее расположение, но ничего особенного, за что бы зацепился глаз, я не заметил — голые стены каменного мешка. Лезть внутрь не имело смысла, засветим себя или нарвемся на мину. Что-нибудь интересное там вряд ли обнаружим, а себя обозначим противнику. Принимаю решение аккуратно уйти от наблюдательного поста, не оставив следов на снегу, и наблюдать за долиной с обратной стороны горы, которая не просматривалась с позиции боевого охранения и была закрыта грядой.