От межколониальных конфликтов к битве империй. Англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII - начале XVIII в. - Юрий Акимов Страница 18

Североамериканский континент попал в орбиту колониальной экспансии Англии и Франции в конце XV — начале XVI в., когда у его берегов впервые появились подданные этих держав. С официальными и полуофициальными экспедициями, отправлявшимися по приказу монархов (или с их молчаливого согласия) для открытия неведомых земель и поисков новых морских путей, соседствовало множество частных предприятий судовладельцев, купцов, рыбаков. С 1510-1520-х годов последние начали активно эксплуатировать изобилующие рыбой отмели у побережья Ньюфаундленда, Кейп-Бретон и Новой Шотландии, а с середины XVI в. к тресковому промыслу стала добавляться меновая торговля с индейцами, основным предметом которой являлась пушнина.

Однако от момента «официального» открытия Северной Америки Джоном Каботом в 1497 г. до основания там первых постоянных английских и французских поселений прошло более ста лет. Такой разрыв был вызван, с одной стороны, спецификой природных, географических и климатических условий Североамериканского континента, а с другой — особенностями социально-экономического и внутри- и внешнеполитического развития Англии и Франции в конце XV — нaчaлe XVII в.

В отличие от Мексики, Перу, Индии и других стран и континентов, осваивавшихся и эксплуатировавшихся пионерами колониализма нового времени — испанцами и португальцами, Северная Америка не производила отсутствующих в Европе экзотических товаров и продуктов; там не было высокоразвитых цивилизаций, с которыми можно было наладить полноценные коммерческие контакты; а самое главное — там не было золота и драгоценных камней, поиски которых являлись одной из основных целей всех заморских предприятий европейцев той эпохи. «Рубины и бриллианты», найденные первооткрывателем Канады Жаком Картье, и «золотая руда», обнаруженная на Баффиновой земле Мартином Фробишером, оказались лишь кусками пустой породы, не представляющей никакой ценности. Из знаменитых «трех G» — Gold, Glory, Gospel (золото, слава, проповедь), которыми принято обозначать побудительные мотивы европейской колониальной экспансии на ее начальном этапе, в Северной Америке действовали лишь последние два. Однако оба они были тесно связаны с государственной политикой, а до конца XVI — начала XVII в. ни английское, ни французское государство не проявляли большого интереса к Североамериканскому континенту.

Помимо вышеуказанной специфики этого региона это было связано с тем, что в обеих странах долгое время отсутствовали социально-экономические предпосылки, необходимые для начала массовой колонизации, а самое главное — обе сталкивались со множеством сложных внутренних и внешних проблем, поглощавших основное внимание правительств. Тюдоровская Англия, представлявшая собой достаточно слабое малонаселенное государство, была вплоть до 60-70-х годов XVI в. поглощена религиозными и династическими конфликтами, а с 1580-х годов вступила в борьбу с Испанией, потребовавшей концентрации всех сил страны. Франция, проиграв тянувшуюся более полувека (1494-1559) схватку с Габсбургами за господство в Италии, с начала 1560-х годов погрузилась в пучину губительных гражданских войн.

В целом все английские и французские колониальные предприятия в Северной Америке, предпринимавшиеся в конце XV — начале XVII в. по инициативе или при участии правительств, были лишь изолированными акциями, не имевшими сколько-нибудь значительных практических последствий. Все попытки создания постоянных поселений (экспедиции Роберваля, де Ля Роша, Фробишера, Гилберта, Лэя и др.) неизменно терпели крах, который во всех случаях был вызван прежде всего разительным несоответствием целей и задач, ставившихся колонизаторами, и реалий, с которыми они сталкивались. Кроме того, колониальная активность англичан и французов (в том числе и в Северной Америке) на протяжении почти всего XVI в. сдерживалась из-за позиции Испании и (в меньшей степени) Португалии, ведущих морских и колониальных держав того времени, стремившихся закрепить за собой право владеть и эксплуатировать земли, расположенные за пределами Европы, и не желавшими допускать туда конкурентов.

В 1600 — 1610-е годы после ряда неудачных попыток англичанам и французам удалось закрепиться на территории нынешних США и Канады. Основание Пор-Руайяля (1605), Джеймстауна (1607), Квебека (1608), Плимута (1620) положило начало строительству двух империй, между которыми вскоре началась упорная борьба.

Английская и французская колонизация Северной Америки шла различными путями. Это было вызвано рядом объективных и субъективных причин, связанных с особенностями социально-экономического и политического развития двух метрополий, побудительными мотивами английской и французской экспансии, составом участников колонизационного процесса, спецификой подходов официального Лондона и Парижа к колониальным проблемам, а также с отношением их подданных к тем реалиям, с которыми им пришлось столкнуться по другую сторону Атлантики.

На протяжении рассматриваемого нами периода в Северной Америке к северу от Рио-Гранде складывалась следующая картина. На Атлантическом побережье нынешних США от Каролины до Мэна возникла цепочка английских колоний, занимавших сравнительно небольшую территорию. К концу XVII — началу XVIII в. английские поселенцы смогли освоить и взять под свой контроль лишь неширокую прибрежную полосу. В глубь континента (и то на небольшое расстояние) они продвинулись только в долинах рек Гудзон, Коннектикут и Джеймс. Кроме того, на юго-восточном и восточном побережье Ньюфаундленда располагались английские рыболовные станции, а в устьях рек, впадающих в Гудзонов залив, находилось несколько факторий, принадлежавших одноименной компании.

Масштабы французской экспансии были более впечатляющими. В течение первых ста лет, прошедших с момента основания Квебека, французы установили контроль над бассейном реки Св. Лаврентия, значительной частью территорий, прилегающих к Великим озерам, проникли в заозерную область (так называемую Верхнюю страну), а также в долины рек Огайо, Иллинойс и Миссисипи. Кульминационным моментом французского продвижения на запад в этот период стала экспедиция Р.Р. Кавелье де Ла Саля, в 1682 г. спустившегося по Миссисипи вплоть до ее устья и объявившего весь бассейн величайшей реки континента владением Людовика XIV. Это дало возможность французам в самом конце XVII в. закрепиться на побережье Мексиканского залива, положив, таким образом, начало колонии Луизиана. Кроме того, французы на всем протяжении рассматриваемого нами периода осваивали территорию нынешних Атлантических провинций Канады (Акадию), контролировали южное побережье Ньюфаундленда, а с 1670-х годов также предпринимали попытки закрепиться в районе Гудзонова залива (рис. 1).

^{Рис. 1. Сфера французской экспансии в Северной Америке XVII — первой половина XVIII в.}

Но если территории, попавшие в орбиту французской экспансии, по своей протяженности на порядок превосходили размеры тех участков, которые находились под контролем англичан, то последние, в свою очередь, с самого начала обошли своих соперников по количественным показателям. В колониальной Северной Америке всегда было гораздо больше английских поселенцев, чем выходцев из Франции. В 1627 г. во всех европейских колониях на этом континенте (к северу от Флориды и Мексики) находилось около 2700 человек, из которых 2310 (т.е. 85%) проживали во владениях Лондона, тогда как в Канаде и Акадии в то время насчитывалось лишь 107 жителей (3,9%). ^[183] С началом «Великого исхода» пуритан особенно быстро стала расти численность населения Новой Англии, где к 1650 г. насчитывалось около 23 тыс. «пилигримов». ^[184] Хотя современные специалисты пришли к выводу, что масштабы иммиграционного потока из Англии в эти колонии были не столь значительны, как предполагалось раньше, в любом случае они на порядок превосходили число поселенцев, прибывших в это же время в Акадию и Канаду. К 1663 г. в английских, французских и голландских колониях в Северной Америке насчитывалось 83,5 тыс. человек. При этом 48% из них (40 тыс.) приходилось на долю Новой Англии, 36 (30 тыс.) — на долю Вирджинии и Мэриленда, 12 (10 тыс.) составляло население Новых Нидерландов и только 4,2% (3,5 тыс.) — Новой Франции. ^[185] В результате мероприятий, осуществленных французским правительством и колониальными чиновниками во второй половине 60-х — начале 70-х годов XVII в., численность населения Канады и Акадии стала увеличиваться несколько более быстрыми темпами, и в 1685 г. в этих колониях насчитывалось 12,7 тыс. поселенцев, ^[186] сосредоточенных главным образом в долине реки Св. Лаврентия. Однако население Английской Америки росло еще более стремительно. В 1680 г. там насчитывалось 151, 5 тыс. человек, а в 1G90 г. — 210,3 тыс. ^[187] Иными словами, к концу XVII в. англичан в Северной Америке было как минимум в 16 раз больше, чем французов! В дальнейшем этот разрыв стал еще более впечатляющим. В 1700 г. англичан было уже 250,9 тыс., а в 1710 г. — 331,7 тыс., ^[188] тогда как во всей Новой Франции в 1706 г. насчитывалось лишь 16,4 тыс. поселенцев. ^[189]