Генерал Алексеев - Василий Цветков Страница 18

Правда, в отношении крепостей позиция военного ведомства изменилась непосредственно накануне войны. Как отмечалось позднее, «было принято во внимание, что крепость только тогда имеет боевую ценность, когда она отвечает современным требованиям, иначе она становится легкой добычей противника. Содержание многочисленных крепостей в надлежащем состоянии являлось тяжким бременем для государственного бюджета. Исходя из этого, было решено упразднить крепости Варшаву, Ивангород, Зегрж и укрепления Пултуска, Рожан и Ломжи; сохранились Брест, Осовец и Ковно; вновь построена крепость в Гродно (на Немане)».

Несомненно, важное значение имело и развитие железнодорожной сети. Пропускная способность железных дорог в Привислинском крае не была настолько высокой, чтобы беспрепятственно обеспечить подвоз подкреплений из Центра России и переброску сил с одного фронта на другой. Поэтому добиться ожидаемых целей можно было бы только путем чрезвычайного напряжения всего подвижного состава, всех рокадных линий и магистралей. Алексеев отнюдь не отрицал важности железнодорожного строительства, однако высказывал сомнения в его оперативности и готовности к моменту начала войны. Не следовало, как считал Алексеев, забывать и о потенциально возможном Кавказском фронте, где предстояло столкнуться с Османской империей. Здесь железная дорога Тифлис — Каре — Эривань призвана была стать главной артерией по укреплению войск подкреплениями из тыла, по снабжению войск боеприпасами и продовольствием.

22 августа 1908 г. Алексеевым, теперь уже совместно с генералом Палицыным, был составлен «Доклад о мероприятиях но обороне государства, подлежащих осуществлению в ближайшее десятилетие», основанный уже на признании приоритета Юго-Западного («австро-венгерского») направления перед Северо-Западным («германским»). А 17 декабря того же года им была составлена служебная записка военному министру о стратегическом планировании (намечавшаяся в качестве основы для составления очередного, 19-го, мобилизационного расписания), в которой определенно говорилось о необходимости конкретизации выбора будущих боевых направлений.

Анализируя ее содержание, нельзя не обратить внимание на присущую Михаилу Васильевичу четкость и практичность, логическую последовательность в обосновании потенциально опасных участков западной границы. В начале записки Алексеев отмечает наиболее характерный недостаток предшествующего (18-го) мобилизационного расписания, исходящего из вероятности возникновения военных конфликтов едва ли не по всей протяженности границ Империи: «…стремление все прикрыть и везде оставить войска, и притом не только второлинейные, резервные, но и полевые. Так, один корпус оставлен в Петербургском районе, другой в Рижском, третий в Бессарабском». Это рассредоточение сил не избавляет, как отмечал Алексеев, от необходимости переброски подразделений против «неожиданно» возникающих опасностей. «…Одна лишь возможность десанта со стороны германцев заставила нас ослабить свои силы на решительном театре на западной сухопутной границе — на два армейских корпуса и на шесть резервных дивизий. Равным образом предположение, что Румыния должна объявить нам войну одновременно с Германией и Австро-Венгрией, побудило существенно ослабить войска на австрийской границе образованием сильной группы против Румынии».

На смену рассредоточению должно прийти сосредоточение, убеждал Алексеев. «В интересах достижения успеха на главном театре действий нужно ставить на подобающее место заботы о второстепенных театрах. Какие успехи ни были бы одержаны нами в Бессарабии, на Балтийском побережье, но они не облегчат нашего положения, если армии наши будут разбиты на западном фронте».

Примечательно, что Алексеев выделяет важность дипломатической работы, призванной нейтрализовать потенциально опасных противников России и подкрепить усилия военных по укреплению боеспособности армий на тех участках, где война неизбежна. «Заботы о прикрытии всех наших окраин мы распространяем и далее, совершенно исключая работу дипломатии. Мы оставляем на местах все войска Кавказского, Туркестанского, Иркутского и Приамурского округов. Вести одновременно борьбу с общей коалицией все равно невозможно. Между тем, только одно предположение о возможности враждебных действий со стороны Турции, Англии (со стороны Индии), Китая и Японии заставляло нас исключить из боевого расписания для западного фронта все войска наших азиатских округов.

Нельзя согласиться с таким решением. И эти округа нужно рассматривать, как второстепенные театры, и тянуть из них все, что возможно, на западную границу». Уже в 1915 г. Алексеев значительное внимание будет уделять вопросам дипломатической нейтрализации Швеции, вступление которой в войну на стороне Германии привело бы к осложнению Балтийского театра военных действий.

Вывод из вышеизложенного был ясен: «…при составлении боевого расписания № 19 нужно принять за основание: увеличить в пределах возможного количество наших сил за счет окраин и второстепенных театров».

Итак, вполне в духе «милютинских идей», главными признавались оперативные направления «передового театра», «польского выступа». Для их усиления требовалось усилить Западный фронт за счет корпусов, перевезенных из Петербугского округа, из под Риги и из Бессарабии. «…Все наши европейские полевые корпуса должны быть собраны туда, где решится участь войны». Все кадровые силы следовало, по мнению Алексеева, сосредоточить против Германии и Австро-Венгрии, тогда как на Кавказе, в Средней Азии и на Дальнем Востоке можно было бы ограничиться «резервными войсками» и запасными батальонами. «…Ополчение и должно принять на себя охрану окраин, а полевые войска оттуда постепенно должны быть привлекаемы на театр войны или послужить прочным кадром для новых формирований».

Туркестанские и сибирские корпуса следовало держать наготове для возможной переброски на запад. С учетом неизбежной, в силу обширных территорий Империи, длительности мобилизаций и перевозок, полное развертывание всех кадровых сил могло завершиться спустя два-три месяца после начала военных действий.

Но на этом планы Алексеева не останавливались. Развивая положения планов Милютина и Обручева применительно к новым условиям боевых операций, генерал считал неизбежным создание сильного резерва, способного действовать, в зависимости от складывающейся обстановки, на том или ином участке фронта. Полной уверенности в том, кто именно из двух потенциально опасных противников России (Германия или Австро-Венгрия) сосредоточит против нее свои главные силы и развернет широкомасштабные боевые операции, не было. «…Необходимо иметь в виду, что политическая обстановка может поставить нас лицом к лицу не против коалиции, а против только одной из держав. Хотя железнодорожная наша сеть и не отличается гибкостью, приспособленностью к переходу к изменениям в плане сосредоточения, но, считаясь с этим качеством, нужно так направить войска, чтобы они могли быть в большей своей части употребляемы против того или другого из противников».

И все же приоритетным для Алексеева являлось юго-западное направление. «Когда мы, сосредоточив все свои силы, будем считать возможным нанести удар, то, казалось бы, выгоднее направить усилие против Австрии. Здесь более определенная обстановка: мы в точности почти будем знать противопоставленные нам силы, район их сосредоточения, театр борьбы (первоначально Галиция) менее подготовлен в инженерном отношении и представляет противнику менее выгод при обороне».