Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945 - Зигфрид Вестфаль Страница 18

Доказано, что население оккупированных областей чувствовало себя безопаснее, если оно находилось в регионах, управляемых армией, что условия жизни для него в них были лучше ^[17] и что они в меньшей степени являлись объектами судебного разбирательства. Множество иностранных свидетелей подтвердили это. И далее факт, что страшные преступления, которые так опорочили доброе имя немцев, – убийства евреев, широкомасштабные разбои и грабежи, порабощение людей, захват сокровищ искусства и так далее, – были совершены не армией, но партийными организациями. В этой связи особенно важное значение имеет то, что фельдмаршал фон Манштейн был объявлен невиновным в массовом убийстве евреев. Суд установил, что активная часть армии, на которую часто ссылались, что она якобы принимала участие в этих преступлениях, на самом деле в них замешана не была. Британскому военному трибуналу посоветовали не забывать, что высокопоставленные военачальники часто знали меньше о том, что происходило на контролируемых ими территориях, чем низшие чины в СД, которые очень заботились о том, чтобы скрыть свои неблаговидные дела от вермахта.

Несмотря на то что было установлено, что армейские командующие не обладали властью над СД, полицией и так далее, тем не менее их подвергли суду и осудили на трибунале союзников как военных преступников. Но мы не будем вдаваться в процедурные подробности выводов этих трибуналов, поскольку тут требуется перо эксперта. Здесь мы отметим лишь следующие моменты: военные суды главным образом касались эксцессов в партизанских войнах на Восточных и Юго-Восточных фронтах. Условия России и Югославии между тем настолько резко отличались от условий на других фронтах, что о них могут справедливо судить лишь те, кто видел их собственными глазами. Западные победители не имели такого опыта. Сталин призвал свой народ «полностью уничтожить фашистских завоевателей». Согласно русским донесениям, 300 000 немцев были убиты партизанами на одном секторе фронта за период в два года. Эта цифра может быть преувеличением, однако она содержит достаточно правды, чтобы проиллюстрировать безжалостную суровость войны на Востоке. Дополнительным фактором в этом суждении может быть тот, что судьи просто не могли поверить, что армия в военное время не контролировала другие силы. В некоторых случаях они начинали с утверждения, что многие преступления, совершаемые на оккупированных территориях, не могли оставаться сокрытыми. Командиры, следовательно, просто закрывали глаза на то, что, как они считали, они не могли предотвратить, и поэтому они, по крайней мере, виновны в грехах попустительства. Нет никаких сомнений, что в некоторых случаях это было действительно так. Тем не менее командующие армиями или группой армий невиновны в распространении подобных преступлений. Было и остается жестокой иронией, что после войны этим людям была приписана власть и что якобы именно они нанесли вред немецкому народу и армии, а также населению оккупированных стран, хотя во время войны они никогда не обладали такой властью.

В тылу, то есть в Германии, традиция была такова, что заместитель командующего генерала армии и ответственные офицеры разных должностей должны были принимать на себя исключительную исполнительную власть в случае реальной опасности. В свете прочей политики Гитлера было более чем логично, что и эта функция должна была быть у них отнята и переложена на гаулейтеров. Последним дано было название «комиссары обороны рейха». То, что они вмешивались в дела армии, – само собой разумеется. После 20 июля 1944 года их вмешательство сделалось невыносимым.

Истинная задача руководства вермахта во время войны состояла в обеспечении текущих потребностей, и в соответствии с этими потребностями оно должно было время от времени издавать общие инструкции по управлению разными службами. Верховное руководство вермахта могло вмешиваться лишь между отдельными командующими, если оно видело, что его указания не соблюдаются, а операции подвергаются риску. Если летом и осенью 1941 года Гитлер встревал в дела главнокомандующих армиями время от времени, то после того, как он устранил Браухича, количество его вмешательств стало множиться в геометрической прогрессии. Он поставил себя во главе армии и, сделав это, сразу разрушил, вероятно по плану, структуру Верховного командования армии. Он выдвинул своего услужливого главного адъютанта, назначив его главой кадрового офиса армии с тем, чтобы контролировать занятие высших постов и влиять на развитие всего офицерского корпуса. Глава Генерального штаба армии оставался ответственным только за обучение, организацию и набор в армию. По всем стратегическим вопросам он ограничивался Восточным фронтом, но даже здесь он, в сущности, был не более чем исполнительным инструментом. Когда Цейтцлер сменил Гальдера осенью 1942 года, он стал начальником Генерального штаба лишь номинально. На практике он был не более чем начальником штаба Восточного фронта. После 20 июля 1944 года его сменил Гудериан, которому, впрочем, были лишь «доверены обязанности», однако не присвоена должность. Очевидно, Гитлер собирался распустить Генеральный штаб и лишь дожидался подходящей возможности. Когда Гудериан вынужден был уехать после серьезных разногласий с Гитлером, в марте 1945 года, то был назначен лишь временный преемник. Поставки снаряжения в армию после 1940 года были переданы в руки партийцев Тодта, а позднее Шпееру. Резервная армия была передана под ответственность Кейтеля, и таким образом армия практически потеряла контроль над своими резервистами и их обучением. Кейтелю передали некоторую ответственность главнокомандующего армией. Когда Гиммлер взял контроль над резервной армией после неудачного путча 20 июля 1944 года, даже слабое влияние Кейтеля было устранено. Теперь Гиммлер сосредоточил в своих руках и политическую, и военную власть в стране. В завершение можно утверждать, что к осени 1942 года главнокомандующий армией и начальник Генерального штаба практически прекратили существование. И поскольку Гитлер сохранял принятие всех важных решений за собой, вопросы второстепенные и самые старые службы «управлялись» Кейтелем во вспомогательном объеме. Офицеры от национал-социалистической партии (тип политических комиссаров), которые в начале 1944 года были введены в каждое подразделение, от батальона и выше, стали решающим шагом к захоронению власти командующих. Несмотря на то что эти меры были предложены всем службам, они были главным образом направлены против армии, потому что Гитлер сомневался в их «вере в нацизм».

Если несколько оптимистов надеялись, что отношения между Гитлером и армейским руководством станут более теплыми теперь, когда он стал во главе армии, то вскоре они были разочарованы. Какая бы тема ни затрагивалась: операционные ли решения, проблемы резервистов, вопросы награждения орденами или даже обмундирования, Гитлер всегда все решал вопреки армии или, по крайней мере, ставил ее в невыгодное положение. Делая так, он также действовал против себя, хотя, естественно, не признавал этого. По своей природе он никогда не признавал за собой вины. Вместо этого он искал виноватых лишь среди тех, кто должен был выполнять его приказы. Он всегда искал и всегда находил «виноватых», всегда «призывал их к ответу», но никогда не искал истины в собственном сердце.