Донатас Банионис. Волны Океана Соляриса - Ольга Юречко Страница 18

– Ты сегодня не побрился. Лень?

– По-моему, я выгляжу замечательно.

Донатас так важно и в то же время с хитринкой посмотрел на меня, что я не удержалась и улыбнулась.

– А был бы еще красивее.

– Как скажешь.

– Завтра постригу тебя, и во всей красе пойдем гулять. Пока тепло, нет дождей, нужно шевелиться.

– Завтра, завтра.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Откуда у тебя шрам, справа, под щекой?

– Я тогда только начал работать в театре. Вовремя не обратился к врачу, и пришлось оперировать. Намучился.

О своей поездке на творческую встречу со зрителями Донатас больше не заговаривал, и я не стала расспрашивать что и как. Забыл, не забыл, какая разница. Я выглядела моложе своих лет и по сравнению с ним девчонкой. Да и статус мой для него был не совсем подходящий, вернее, совсем неподходящий. Стесняется. И все-таки, мудро выстраивая общение, он нашел нужные слова для равновесия в отношениях – вторая половинка. У меня появилось чувство защищенности в жизни. Так бывает, когда человек долгое время один. Потом эта ледяная глыба внутри тебя начинает таять. От теплых слов обращения к тебе, произнесенных с особой интонацией в голосе, от доброго взгляда, улыбки, шутки…

– Оля, зачем ты это сделала?

Боже! Как коротко я его постригла. Такую копну волос уничтожила.

– Извини. Отрастут. Хочешь, я под ноль постригусь?

Он рассмеялся, и я поняла – стричься мне не придется.

…Вы не поверите! Посмотрела в окно… какое-то существо, похожее на кошку, мчится через улицу к оврагу. В свете фонарей можно было рассмотреть длинное тонкое тело… Куница. Откуда она взялась в городе? Чудо! А впрочем, неудивительно. Здесь, рядом с высотными зданиями жилых домов, офисов и магазинов – район с деревянными старыми домами. Много незастроенного пространства, пустырей, и не очень далеко отсюда возвышенности, покрытые лесом.

В контрасте между новыми и старыми застройками соприкасаются настоящее и прошлое. Повод для размышлений? О чем? Все о том же, о старом и новом, о времени и о людях.

В Вильнюсе есть необычные скульптуры. Они сделаны из стали и размещены под мостами… одна из них установлена на Белом мосту. Скульптуры символизируют прошлое, настоящее и будущее Литвы, пережитое народом. «Спираль времени» — символ бесконечности и движения вперед, «Кольцо» — власти, преданности родине, человеческой верности, «Корабль-полумесяц» — продолжения жизни, «Яблоко» — знак королевской власти и начала государственности Литвы, «Цепь», из двух колец – символ утраты независимости, обретения твердости духа в борьбе за свободу, «Лучкопье» — символизирует победу, храбрость, национальное возрождение.

…Донатас рано ложился спать. Где-то в полдесятого вечера, иногда в десять. Среди ночи просыпался. Что-то заболело, захотелось пить. На столике рядом с диваном всегда были приготовлены лекарства, минералка или чай, заваренный из аптечной ромашки. На листке бумаги я записала номера телефонов родных Донатаса, на всякий случай. Уснуть потом у меня не получалось, и тогда я включала DVD и смотрела его фильмы или читала книги. Просмотрев его библиотеку, я выбрала то, что меня заинтересовало. Книги о Юозасе Мильтинисе, об Андрее Тарковском, воспоминания Донатаса «Я с детства хотел играть» и дневник шведского актера Эрланда Юзефсона «Роль». На первое время, думаю, достаточно. Как-то обнаружила в его киноколлекции диск с фильмом Грикявичюса «Чувства». Посмотрела. В нем снимались замечательные актеры и была потрясающая музыка, передающая ощущение тревоги и нежности. Чувства разделили людей на своих и чужих, друзей и врагов, любимых и нелюбимых. Отторжение – притяжение, любовь – ненависть. Как примирить правых и виноватых?

«…Побыть среди других, коснуться кого-нибудь, обвить рукой слегка его или ее шею на миг – или этого мало? Есть что-то в общении с людьми, в их виде, в касании, в запахе их, что радует душу. Многое радует душу, но это – особенно сильно».

Так думал о чувствах Уолт Уитмен.

– Почему я не врач, не медсестра? Что толку от моего педагогического образования? Тебе нужно у врачей наблюдаться. Ты с сыном поговори. Подлечишься.

– Ничего не поделаешь – это старость.

– Хочется помочь тебе.

– Ты рядом и этим мне помогаешь.

Он чувствовал, что уходят физические силы, жизненная энергия, слабеет разум.

– У меня иногда каша в голове. Старость – не радость.

– У меня тоже иногда в голове каша. Столько информации приходится осмысливать. В твои годы нормально это… Я до таких лет не доживу.

– Мои родители не были долгожителями, а вот дед прожил сто два года. Сестре сейчас девяносто.

Донатас рассказал о том, что после ухода из жизни Оны у него стало сдавать сердце и ему поставили кардиостимулятор.