Идеальное убийство. Мыслить как преступник - Ирина Лобусова Страница 18

Задумавшись о подземных загадках нацистов, люди совсем скоро увидели деревянные, изрешеченные пулями ворота форта — место, где проходили самые ожесточенные бои.

Группа прибыла так поздно, что пришлось запускать генератор и зажигать свет. Ярко вспыхнули лампы подземелья.

В нескольких сундуках были обнаружены фальшивые деньги. Сундуков, мешков, шкафов было так много, что каждый представитель группы занимался одной вещью. Именно поэтому один из поляков, вскрыв очередной сундук, был первым и единственным, кто обнаружил восхитительный серебряный подсвечник очень тонкой работы, завернутый в какую-то тряпку. Это был вытертый, порыжелый холст, сзади, в углу, стертый почти до волокон. Бросив старую тряпку на пол — обыкновенная ветошь, не представляющая никакой ценности — поляк развернул подсвечник и стал в восхищении его рассматривать. Яркий электрический свет отражался от серебристой глянцевитой поверхности, раздражая глаза, огненными бликами играл на стенах. Всласть налюбовавшись подсвечником, поляк принялся описывать его, добавив в этой описи свои соображения о том, что подсвечник старинной работы принадлежал, судя по всему, какой-то церкви.

Громкий возглас, раздавшийся за спиной, заставил его оторваться от работы.

— Боже мой… Что это такое?! — повторял один из русских, пытаясь поднести тряпку, в которую был завернут подсвечник, к свету. Узнав эту тряпку, поляк только пожал плечами. Странные возгласы привлекли внимание всех остальных. К ним стали подходить другие люди.

Развернув холст, русский повернул его к свету. На холсте стали проступать очертания тонкого мужского лица в старинной одежде. Часть картины, особенно внизу, была безнадежно испорчена, но в том, что это картина, не сомневался никто.

— Что-то старинное, похоже, — прокомментировал кто-то из членов группы.

Среди сотрудников спецслужб, отправляющихся в подобные экспедиции, всегда был специалист по искусству, эксперт по художественным произведениям. Его присутствие считалось обязательным. Был такой человек и среди членов группы, спустившихся в подземный тайник.

Развернув картину, он принялся исследовать подпись: к счастью, тот угол, где она могла находиться, практически не пострадал. Но в помещении было слишком неподходящее освещение: яркий свет лампы сливался с красками, и блики мешали рассмотреть в подробностях найденную картину.

Первым делом эксперт высказал предположение о том, что эта картина была одним из последних пополнений тайника. Он сделал такой вывод по тому, что другие экспонаты, в том числе и картины, были упакованы очень тщательно и заботливо, можно сказать, на века. Это же полотно было брошено в сундук в спешке; вдобавок в картину, и так вырезанную из рамы, еще и завернули подсвечник. Значит, спрятать награбленное спешили очень сильно, ожидая, что со дня на день советские войска займут форт. Поэтому плюнули на упаковку картины. Скорей всего, это было в 45-м году: именно тогда нацисты могли делать все в такой спешке.

Продолжая изучать картину в подземном тайнике, эксперт вдруг повел себя странно. Он то впадал в странное возбуждение, то, наоборот, сосредоточено замолкал, вглядываясь в каждую трещинку на холсте. В конце концов, он сказал, что, судя по всему, им довелось сделать просто невероятное открытие. Вполне вероятно, что именно эта картина, спрятанная с таким пренебрежением, перевесит по стоимости все содержимое этого тайника. Он подозревает, что эта картина — кисти Рафаэля.

Подобное открытие могло стать настоящей сенсацией. Эксперт предложил перенести картину наверх, в одно из помещений наземного форта, где он мог бы продолжить изучение более тщательно. Поручив нести холст одному из членов группы, он побежал вперед, наверх, чтобы достать инструменты для исследования, набор которых был в его сумке. Тот, кто нес картину, немного замешкался. Эксперт же, напротив, бежал слишком быстро.

Никто не понял в точности, что произошло. Позже специальная комиссия выдвинула официальную версию о том, что эксперт просто ошибся поворотом. Так или иначе, взрыв был страшной неожиданностью для всех. Осколки штукатурки и камней посыпались с потолка, ослепляя всех, кто находился в подземелье. По всей видимости, эксперт случайно ухватился за мину, спрятанную в стене. Его разнесло буквально на части.

Никто из участников группы не пострадал. Но когда, задыхаясь и кашляя, пытаясь прочистить глаза, люди пришли в себя в подземелье с обрушившейся частью стены, среди найденных в хранилище вещей картины Рафаэля обнаружено не было.

Ее искали, но не смогли найти. В конце концов было решено, что картину все-таки забрал с собой эксперт, в последний момент решивший никому не доверять свое сокровище. Член группы, который держал картину по поручению эксперта, клялся и божился, что в последний момент эксперт передумал и сам забрал полотно. Ему поверили. На том и порешили: картину уничтожило взрывом вместе с экспертом. Именно поэтому в описи предметов искусства, найденных в польском подземном тайнике, не было никакой картины Рафаэля.

Никто из членов следственной группы, присутствовавших в далеком 1956 году в польском подземном тайнике нацистов, даже не предполагал, что пройдет чуть больше 50 лет, и картину Рафаэля обнаружат в зарубежной коллекции черного антиквара сотрудники Интерпола. Будет проведена экспертиза, докажут подлинность, установят историю великого полотна. И отдадут на экспертизу, прежде чем вернуть стране — законному владельцу.

Антиквар будет арестован. Признательных показаний он не даст. В результате расследований выяснятся обстоятельства нескольких смертей, стоящих за историей украденной картины. В конце концов картина все-таки обретет свое подлинное имя, несмотря на долгий печальный путь. Но засекреченной информацией навсегда останутся два факта: страна, в которой проводится реставрация полотна сейчас, и путь, каким картина Рафаэля оказалась в коллекции черного антиквара.

Я недаром не упоминаю географических названий, имен и дат. Слишком много опасных точек соприкосновения существуют в этой истории. Живы потомки человека, который украл картину из нацистского тайника. По неофициальной информации — по слухам, которые в свое время тиражировались в западной прессе, картину Рафаэля в момент взрыва украл один из сотрудников советского КГБ, спрятав ее под одеждой. Сделать это было несложно, так как полотно было маленьким, вдобавок еще нацисты вырезали холст из рамы. После того, как ему удалось вынести картину, за огромные деньги он продал полотно на запад, сколотив себе вполне приличное состояние в несколько миллионов долларов. Этими деньгами его потомки пользуются до сих пор.

Но так как черный антиквар, к которому в результате множества перепродаж попало полотно, вел бурную деятельность, то знаменитую картину и должны были выследить — рано или поздно. Тем более, что история ее исчезновения и подробное описание работы числилось в международном розыске бесценных произведений искусства. И первоначально картина эта и была в списке культурных ценностей, украденных нацистами.

Что же касается хитрого кагэбиста, то о сделке, которую он провернул, мало кто знал. Он не убивал эксперта, а просто воспользовался случаем, быстро сообразив, какую выгоду может извлечь из его смерти. Недаром принято считать, что по пятам за великими картинами всегда идет смерть. Слишком много желающих заполучить их любой ценой, не брезгуя при этом никакими средствами. И чем больше стоит великая картина, тем более кровавый след тянется за ней: след разрушений, убийств и несчастий, очень часто начинающийся с судьбы самого художника.